История Ногайской Орды

Позднее сооружение курганов прекратилось, а ногайцы XIX–XX вв. стали хоронить по обычным мусульманским ритуалам (Гаджиева 1979, с. 128). Более консервативными оказались поминальные обряды на сороковой и сотый день и через год после смерти. Мусульманским там было лишь чтение отрывка из Корана. Практически весь остальной церемониал остался доисламским (Муканова, Кочекаев 1985, с. 63, 64). Во время поминок устраивались молебен, обильное угощение, раздача подарков и денег (ИКС, д. 7, л. 37, 45, 45 об.). Некрополь знатных мангытов располагался в районе Сарайчука на Яике, но о каких-либо церемониях там источники не упоминают. Есть данные и о другом кладбище — «вь Юргече у астана», «где лежат их родители на астан»; может быть, это был могильник многочисленных выходцев из Ногайской Орды на территории Хивинского ханства (в Хорезме?) (ИКС, 1639 г., д. 6, л. 1; д. 11, л. 26)[380].

В восточном Дешт-и Кипчаке сохранилось много отдельно стоящих в степи мавзолеев из обожженного кирпича или грубо обработанного камня. Датируются они XIV и последующими веками, т. е. периодом активной исламизации региона. Это семейные и одиночные усыпальницы кочевой аристократии на территории их кочевий (Егоров 1985, с. 124; Кастанье 1910). Г.И. Перетяткович считал заботу о монументальном увековечении предков особенностью именно ногаев (Перетяткович 1877, с. 138). Подобные памятники различного вида назывались мазар или кешене. Судя по дипломатической переписке, они устанавливались над могилами биев, мирз и иногда их приближенных. Возле них и устраивались поминальные тризны. В ногайские послания в Москву то и дело включалась просьба прислать деньги или материалы для постройки «кешеней» (Кобеко 1889, с. 269, 270; ИКС, д. 4, л. 67, 308, 308 об.; д. 7, л. 37, 45, 45 об.; д. 8, л. 236 об., 237, 276). Но во время распада Ногайской Орды, в первой трети XVII в., таких запросов уже не стало из-за того, что основная масса ногаев отдалилась от своих старых родовых могильников в Западном Казахстане. Сооружение мавзолеев прекратилось.

Представляется, что аналогичный путь — расцвет и отмирание — был присущ и строительству мечетей. Археологические и фольклорные данные говорят о существовании многих мечетей в Ногайской Башкирии последней четверти XV в. (Фаизов Г. 1995, с. 37), что соответствовало и массовому строительству там кешене. Редкая информация позволяет предположить наличие мечетей и на основной территории Орды. В 1553 г. мирза Белек-Пулад б. Хаджи-Мухаммед просил у царя строительные материалы для возводимого «Божиего дома мизгити», а в 1564 г. Дин-Али б. Хаджи-Мухаммед поведал о своем желании получить сторублевое жалованье, чтобы «тем бы мне поставити в Сарайчике мечит» (НКС, д. 4, л. 187; д. 7, л. 65).

Постепенно отходя с казахстанских пастбищ к западу, ногаи концентрировались у Астрахани и сосредоточивали в ней свою религиозную жизнь. Уже в 1586 г. существовала мечеть, в которую крымский царевич Мурад-Гирей ездил молиться, «а мечеть от города менши полуверсты» (КК, 1586 г., д. 1, л. 27). В 1620 г. затеял строительство новой мечети в самой Астрахани ногайский сайд Сайф ад-Дин, о чем известил царя Михаила Федоровича— «чтобы, приходя, всякие люди про твое государево многолетнее здоровье Бога молили» (НКС, 1619 г., Д. 2, л. 288).

Те ногаи, что рассеивались по южным степям Восточной Европы, отрывались от родственных элей и в целом утрачивали обычай возведения молитвенных зданий (как и в случае с кешене). Правда, известно, что хан Сахиб-Гирей в 1530-х годах повелел поставить несколько таковых в Буджаке, чтобы привлечь туда переселенцев из-за Волги (Риза 1832, с. 106). Но эта мера сопровождалась насильственной седентаризацией и находилась в русле крымской, а не ногайской культурно-религиозной и экономической политики. Ногайцы Крымского юрта в XVIII в. в своих поселках имели каменные мечети с черепичными крышами и без минаретов (Тунманн 1991, с. 48). Позднее некоторые локальные группы кавказских ногайцев вообще не имели собственных стационарных мечетей. В XVIII в. у них еще сохранялись какие-то кочевые молельни (Скальковский 1843, с. 111), а в следующем столетии молились уже под открытым небом или, если стояли морозы, в своих жилищах (Павлов 1842, с. 23, 24)[381].

Информация о мусульманском духовенстве Ногайской Орды крайне фрагментарна. Старый торговый и административный центр Дешта Сарайчук в принципе имел потенциал для привлечения туда священнослужителей[382], но у ногаев обычно они обретались в кочевых улусах, при степных ставках биев и мирз. В ногайском героическом эпосе приводятся следующие ранги служителей культа: ныфты (муфтий), шейх, кади, суфий, эфенди, мулла (Сикалиев 1994, с. 82). Сказания отразили, разумеется, поздние реалии, а по документам, связанным с Ногайской Ордой, подобный перечень составляется по-иному.

В конце XV — первой трети XVII в. там существовали такие категории духовенства: