История нравов. Галантный век

В изданном Даниелем Дефо жизнеописании авантюристки «Молль Флендерс» такой типический случай изображен очень наглядно. Жизнерадостная дама условилась свидеться со своим возлюбленным в Стратфорде. Случайно они встретились несколькими станциями раньше, и после веселой ночи было решено сейчас же отпраздновать свадьбу, чтобы иметь возможность провести в этом хорошеньком местечке еще несколько таких же приятных ночей. Рано утром зовут почтенного трактирщика и поручают ему немедленно же пригласить местного священника: «Он отправился и привел священника. Это был очень веселый господин, и ему, вероятно, уже рассказали, что мы встретились здесь почти случайно, что я приехала в почтовой карете из Уэст-Честера, а он из Лондона на собственных лошадях, что мы должны были встретиться, собственно, только в Стратфорде. Потому что священник, пожав мне руку, заметил обычным для него веселым голосом: „Вот видите, сударыня, всякая неприятность имеет свою хорошую сторону. Вас постигла неприятность, что вы не встретились в назначенном месте. А мне на долю выпала приятность совершить ваше бракосочетание. Если бы вы встретились в Стратфорде, то эта приятная обязанность выпала бы на долю моего коллеги. Итак, господин трактирщик, найдется у вас Священное писание?..“

„Что вы! — вознегодовала я. — Вы хотите нас обвенчать в гостинице, да еще почти ночью?“

„Сударыня! — возразил священник. — Если вы хотите пойти в церковь, то я могу обвенчать вас и там. Но, по-моему, здесь уютнее. Могу вас уверить, что брак ваш будет таким же законным как если бы бракосочетание состоялось в церкви. Канонические предписания вовсе не требуют, чтобы мы, священники, венчали непременно в церкви, а время и совсем безразлично. Наши государи, например, часто венчаются в своих покоях и часто в восемь, девять и десять часов вечера“.

Я не сразу позволила убедить себя, а продолжала делать вид, что хочу венчаться непременно в церкви. Само собою понятно, что с моей стороны это была простая комедия. Под конец я, конечно, уступила, и трактирщик позвал жену и дочь, исполняя в одном лице обязанности писаря, псаломщика и свидетеля».

Не менее характерные доказательства той легкости, с которой тогда в Англии совершался брак, — так называемые Fleetmarriages. Как замечает Фанни Левальд в своей книге «Англия и Шотландия», эти браки получили свое название от темницы Флит в лондонском участке Флит-Дич, где они совершались: «Еще в начале XVIII века перед указанной тюрьмой взад и вперед расхаживал человек и спрашивал проходивших: „Не желаете ли венчаться“, подобно тому как теперь на площадях зазыватели приглашают публику посетить зверинец или музей восковых фигур. Над дверью висела вывеска, изображавшая мужчину и женщину, протянувших друг другу руки, и исполнявший требы священник венчал каждую желавшую пару за несколько пенсов. В 1704 году таким образом обвенчались в продолжение четырех месяцев почти три тысячи пар».

Романтическим прославлением этой легкости бракосочетания в Англии служит еще до сих пор не забытая басня о кузнеце из Гретна-Грин, судя по которой венчать мог даже не священник, а кузнец. На самом деле и в таких случаях речь идет о священнике, правда весьма сомнительной пробы.

Если главная причина, побуждавшая английское общество не затруднять легкость совершения брака, коренилась в желании помешать позорящему христианское государство пороку добрачных половых сношений, если высокоразвитая в Англии политическая свобода создала для этого удобную почву, то, с другой стороны, нельзя отрицать, что множество подобных браков служило лишь маской для разврата. Подобные браки вошли в обычай, так как позволяли людям, не заботившимся о последствиях и думавшим только о мимолетном наслаждении, сходиться, не боясь назойливых пересудов и контроля благочестивых. По этой причине такие браки существовали и на континенте, хотя здесь они и были обставлены более сложными обрядами. Более подробные сведения имеются у нас о Берлине и Вене. В «Галантных историях Вены» говорится: «Брак не есть обязательство для мужа и жены помогать друг другу, удовлетворять свои потребности, производить детей, содержать и воспитать их полезными для государства гражданами. Нет, брак есть просто свобода делать все, что угодно, он ключ к вратам светской жизни, обмен добродетели и замкнутости на порок и свободу. Здесь вступают в брак только для того, чтобы молодой человек получил возможность спокойно и безнаказанно провести несколько недель с женой в комнате и спать с ней на одной постели».

Неизбежным последствием такого положения вещей должны были бы стать частые разводы. Они в самом деле происходили очень часто, например в Берлине. Довольно обычным явлением был развод и в Англии. Здесь, впрочем, речь идет исключительно об имущих классах, так как развод стоил так же дорого, как свадьба — дешево. Развод предполагал сложную судебную процедуру, для которой приходилось нанимать дорогих адвокатов.