История о пропавшем ребенке

К вечеру сложилась история, которую впоследствии пересказывали чаще всего. Девочка спустилась с тротуара на шоссе, побежав за синим мячиком. Именно в этот момент ее настиг грузовик. Грузовик вез какую-то строительную смесь, ехал быстро, грохоча и подскакивая на дорожных выбоинах. Больше никто ничего не видел, но все, кого мы опрашивали, слышали толчок. Грузовик даже не притормозил, он промчался мимо и унес с собой тело девочки. На шоссе не осталось ни капли крови. Не осталось вообще ничего, ничего, ничего. Грузовик скрылся, а вместе с ним исчезла девочка, которую мы потеряли навсегда.

Старость История дурной крови

1

Я покинула Неаполь в 1995 году, когда пошли разговоры о том, что город наконец возрождается. Но мне слабо верилось в это возрождение. На моих глазах годами строился новый вокзал, возводился небоскреб на виа Новара, как грибы росли многоэтажки в Скампии, над серой каменной стеной муниципалитета Ареначча, на виа Таддео-да-Сесса, на пьяцца Национале. Спроектированные для строительства где-нибудь во Франции или в Японии, у нас, между Понтичелли и Поджореале, возводимые с многочисленными нарушениями, они быстро теряли блеск и превращались в очередное убожество. Какое уж тут возрождение? Так, пудра, кое-где присыпавшая изможденное лицо города.

Это повторялось повсеместно. Грим, вселявший надежды, неизбежно трескался и новым слоем ложился на заскорузлую корку, покрывающую город. Поэтому, вместо того чтобы остаться и принять участие в его оздоровлении под руководством бывшей Коммунистической партии, я решила перебраться в Турин. Мне предложили возглавить одно престижное издательство. После сорока время понеслось вскачь, и я уже за ним не поспевала. Отныне мой календарь состоял из дедлайнов по контрактам. Годы не шли, а перескакивали от выпуска одной книги до выпуска другой. Мне трудно вспомнить те или иные события из моей жизни и жизни моих дочерей без привязки к работе, которая отнимала у меня все больше времени. Если меня спросят, когда случилось то-то или то-то, я отвечу: после выхода в свет такой-то книги.

К моменту переезда я опубликовала уже несколько книг. Они принесли мне определенную известность и материальный достаток. Забот с дочками у меня заметно поубавилось. Деде, а следом за ней и Эльза уехали учиться в Бостон: спасибо Пьетро, который к тому времени уже лет семь или восемь преподавал в Гарварде. Девочки поддерживали с отцом прекрасные отношения. В письмах они жаловались на ужасный климат и зазнайство бостонцев, но в целом были довольны, в первую очередь собой и тем, что смогли выбраться из той жизни, на которую я их чуть было не обрекла. Имме хотелось не отставать от сестер, но что я, оставаясь в квартале, могла ей дать? Поначалу мне приносило некоторую пользу реноме писательницы, которая, несмотря на возможность переехать куда угодно, продолжает жить в трущобе и черпать вдохновение из окружающей действительности, но постепенно интеллигентов, избравших этот путь, стало великое множество, так что это никого больше не удивляло. Да и в творчестве я давно отошла от сюжетов, связанных с нашим кварталом, – они остались далеко позади. Так кого же я обманывала, искусственно запирая себя в этом городе и наблюдая, как с каждым днем ухудшается жизнь моих родных, подруг, их детей и внуков и моей собственной младшей дочери?

Имме исполнилось четырнадцать лет. Я старалась создать для нее наилучшие условия, и сама она много занималась.

Тем не менее чуть что, и она переходила на жуткий диалект; мне не нравились ее школьные друзья; когда по вечерам она выходила гулять, я волновалась так, что она часто предпочитала оставаться дома. Впрочем, я тоже вынуждена была во многом себя ограничивать. У меня появились знакомые из кругов неаполитанской интеллигенции, которые охотно шли на общение со мной, но эти знакомства так и не переросли в крепкую дружбу. Даже самые преуспевающие из моих новых приятелей без конца ныли, сетуя на злосчастную судьбу, или однообразно острили на этот счет. Порой у меня складывалось впечатление, что они набиваются мне в друзья только ради того, чтобы подсунуть мне свою рукопись, пробиться на телевидение или в кино, а то и просто взять денег в долг, разумеется без отдачи. Я делала хорошую мину при плохой игре, пыталась налаживать деловые и дружеские связи. Но после того, как прямо около подъезда меня избили и ограбили двое мальчишек лет тринадцати, я стала бояться выходить вечером из дому, тем более прилично одетой. Такси ждало меня в паре метров, но водитель даже в окошко не выглянул. В общем, в 1995 году я взяла Имму и уехала из Неаполя.