История о пропавшем ребенке

Я, как обычно, пыталась за внешней видимостью событий угадать их подоплеку. Лила наконец выбрала очень красивое темное платье и – можно было подумать, что в магазине нет зеркала или оно разбито, – обратилась к бывшему деверю: «Покажешь, как оно?» Эту нелепую фразу она произнесла самым естественным тоном, и правда, упрашивать Альфонсо не пришлось: он взял платье и надолго скрылся в примерочной. Я продолжала мерить одежду, Лила рассеянно поглядывала на меня, хозяин магазина хвалил все, что я надевала, а я в недоумении ждала возвращения Альфонсо. Когда он вышел, у меня от удивления отвисла челюсть. Мой бывший сосед по парте, в элегантном платье и с распущенными волосами, был вылитая Лила. Его желание стать ее копией осуществилось; пожалуй, он был даже более красив – или красива? – чем она. Передо мной встал образ мужчины-женщины из моей книги: я представила, как он (она) шагает по улице, направляясь к аббатству Монтеверджине со знаменитой иконой Черной Мадонны. «Ну как, идет?» – взволнованно спросил он Лилу. Хозяин магазина радостно захлопал в ладоши: «Еще как идет, кое-кому очень нравится! Ты прекрасна!» Сплошные намеки. Они понимали, о чем речь, я – нет. Лила хитро улыбнулась: «Я тебе его подарю». На этом все закончилось. Альфонсо с благодарностью принял подарок, но не сказал больше ни слова, как будто Лила беззвучно скомандовала ему и его приятелю: «Довольно». Судя по всему, я увидела и услышала достаточно.

47

Однажды она своей проницательностью причинила мне страшную боль. Это случилось во время похода к гинекологу. Наступил ноябрь, но жара не ослабевала; складывалось впечатление, что лето никогда не кончится. По пути Лила почувствовала себя плохо, мы зашли в бар, посидели немного и лишь потом отправились к врачу. Лила со своей обычной иронией пожаловалась, что существо внутри ее – уже большое, между прочим, – то и дело бьет ее, мешает ей жить и высасывает из нее все силы. Доктор выслушала ее и с улыбкой сказала:

– Просто ваш сын будет похож на свою маму: такой же неугомонный. Но очень, очень хороший.

– То есть все в порядке? – спросила я на всякий случай.

– Абсолютно.

– Тогда почему мне так паршиво? – не успокаивалась Лила.

– Это никак не связано с беременностью.

– А с чем же тогда это связано?

– С тем, что творится у вас в голове.

– Откуда вам что-то знать про мою голову?

– Ваш друг Нино отзывался о ней чрезвычайно высоко.

Нино? Ее друг? Повисло молчание.

С большим трудом я убедила Лилу не менять врача. Прощаясь, она буркнула: «Твой любовник мне, конечно, не друг, но и тебе, по-моему, тоже».

Она ударила по самому больному месту. Показала мне, что Нино нельзя доверять. Однажды Лила уже продемонстрировала мне, что знает о нем то, чего не знаю я. На что же она намекала теперь? Что ей известно такое, о чем я не имею понятия? Выпытывать было бесполезно – не хочет говорить, ни за что не скажет.

48

Я поссорилась с Нино. Обвинила его в бестактности – с какой стати он откровенничал с женой своего коллеги (и нечего отрицать и возмущаться!), заодно вывалив на него все, что накипело на душе. Правда, потом мы, как всегда, помирились.

Я не сказала, что Лила считает его вруном и предателем. Зачем – он посмеялся бы, и все. Но у меня крепла догадка, что Лила имела в виду не то, что ему в принципе нельзя доверять, а что-то конкретное. Эта догадка возникла сама собой, помимо моего желания, и мне меньше всего хотелось, чтобы она переросла в печальную уверенность. Но она не давала мне покоя и в одно ноябрьское воскресенье, навестив мать, я около шести вечера отправилась к Лиле. Девочки были у отца во Флоренции, Нино праздновал день рождения тестя со своей семьей (с некоторых пор я взяла за правило в разговорах с ним особенно подчеркивать слова: «твоя семья»). Я знала, что Лила дома одна: Энцо поехал к родственникам в Авеллино и взял с собой Дженнаро.

Ребенок – видимо, из-за погоды – вел себя беспокойно, беспрестанно пинал меня. Лила тоже жаловалась: живот у нее шел волнами, будто в нем разыгрался настоящий шторм. Она хотела прогуляться, чтобы ребенок затих, но я принесла пирожные, сварила кофе и накрыла на стол – в общем, создала идеальную обстановку для разговора по душам.

Я старательно делала вид, что пришла просто поболтать. И начала с вопросов, которые волновали меня меньше всего. «Представляешь, Марчелло болтает, что это ты довела до ручки его брата. Как тебе это удалось?» Я произнесла это веселым тоном, как будто приглашала ее посмеяться вместе со мной. Мне надо было усыпить ее бдительность и вытянуть из нее главное: что ей известно о Нино, чего не знаю я?