История очевидца иных миров

— Не, как близнецы. А про мужеложников не знаю — можешь у Луркана сам спросить.

— Ага, я-та глупый, но не идиот…

Крейван почувствовал, что верёвки чуть ослабли. Нож был прекрасно заточен, но Енох резал, по возможности, тихо и осторожно, не видя цели. На руках Фланахэна прибавилось свежих порезов, запястья стали скользкими от крови, каждое новое касание лезвия незащищенной кожи было очень болезненным, но Крейван терпел, прикусив язык. Наконец, сила, стискивающая руки отпустила, отпустила так неожиданно, что Фланахэн чуть не охнул — отчасти от внезапности, отчасти от новой боли, когда кровь устремилась в кисти рук. Осторожно, тягуче медленно он несколько раз сжал и разжал кулаки. Боль понемногу уходила. Пальцы задели что-то твёрдое и холодное. Видимо, советник подложил ему нож. Дело было за малым — освободить ноги, убить деревенских и убираться вместе с Енохом подальше, прежде чем на эту проклятую прогалину явится загадочный Луркан со своими людьми…

— Гвоздь, чё думаешь — как поступит Луркан с этими-та? — Сапог приглушил голос почти до шёпота. — Отвезёт Эдкрону?

— Ты знаешь, я и думать не хочу, что с ними сделают. — в голосе простолюдина слышался испуг и, как ни странно, жалость. — Заберу свои марки — и был таков. Меньше видишь — крепче спишь…

Руки Крейвана были свободны, в правой он сжимал острый нож. Он лишь ждал подходящего момента для того, чтобы перерезать путы на ногах. Рассчитывать можно только на себя: потратив остаток сил на помощь Фланахэну, Енох снова затих. Надеясь хоть на малую толику удачи, Крейван считал удары сердца. На семьдесят втором ударе в разговор простолюдинов вмешался посторонний звук: кашель и отборная брань. Проснулся третий компаньон шайки из деревни, его пробуждение Сапог поприветствовал ответным крепким словцом. Крейван открыл глаза. Свет костра неожиданно сильно ослепил, прошла пара секунд, прежде чем зрение снова обрело фокус. Тюфяк поднялся на ноги, потянулся и громко, с утробным рыком зевнул. Освещённая пламенем костра, его массивная фигура напоминала огромного слизняка, поднявшегося на ноге. Пользуясь тем, что внимание Гвоздя и Сапога привлёк их товарищ, Фланахэн, превозмогая боль в избитом и затекшем теле, сел и наклонился к верёвкам, стягивающим щиколотки. Удача в эту ночь была необыкновенно ветреной, то являясь к Крейвану, то покидая его в самый нужный момент, вот как сейчас. Боковым зрением Гвоздь заметил какое-то движение за спиною и, вскочив, молнией рванулся к Крейвану, лихорадочно кромсающему толстые просмоленные шнуры. Пальцы его сжимали верный гвоздь, в глазах искрилась ярость — меньше всего в это мгновение он думал о тысяче марок. Прежде чем Фланахэн успел хоть что-то предпринять, откуда-то сбоку, в ноги Гвоздю подкатилась тёмная фигура — советник Енох в очередной и последний раз удивил Крейвана. С проклятием Гвоздь растянулся поперек Еноха совсем рядом от уже практически освободившегося Фланахэна. Тюфяк ошеломлённо и немного испуганно таращился на образовавшуюся кучу малу, Сапог соображал быстрее и уже был на ногах. Двумя большими шагами он преодолел расстояние, отделявшее его от пленников и, эхнув, пинком в ребра сшиб на землю, силившегося подняться на четвереньки советника. Гвоздь откатился в сторону, чтобы не мешать товарищу. Енох, невзирая на явную боль, тоже попытался убраться подальше от врага, но тело уже отдало последние силы и отказывалось подчиняться. В каком-то нелепом полуприсяде, вознеся дубинку над головой, Сапог навис над сжавшейся фигурой Еноха. Оранжевый свет костра облекал его силуэт в зловещий ореол, достойный самого Тёмного, лицо рассекала кривая улыбка. Дубинка опустилась. Громкий крик Еноха, напомнивший Крейвану крики кроликов, которых его отец забивал для праздничного стола, не смог заглушить тошнотворного хруста костей черепа. «Ещё одна непрошенная жертва на алтарь твоей жизни, Фланахэн…» — с тоскою подумал Крейван, уже почувствовавший, как последнее волокно верёвки лопнуло с легким щелчком. Сапог, не задерживаясь на празднование триумфа, метнулся к Крейвану и ещё раз махнул дубинкой. Усилия пропали втуне, безликий уже был на ногах и, разминая затекшие ноги, отступал, создавая комфортный запас расстояния.