Читаем История очков, или Вооруженный взгляд полностью

До изобретения дужек в XVIII веке очки либо крепили на носу, либо привязывали к голове веревочкой. Была, впрочем, еще одна, весьма экзотическая технология – стекла пришивали к головным уборам. Но у нее был очевидный недостаток – носить шляпу следовало даже в помещении. Не удивительно, что этот способ был особо популярен среди дам, которые и без того не расставались с головным убором.

В Испании в XVII веке очки служили скорее для отражения статуса, чем для коррекции зрения. Чем выше по социальной лестнице стоял человек, тем больше была оправа у его очков. Поэтому легко представить себе трудности, с которыми испанский гранд удерживал на носу оправу с линзами размером с ладонь.

До изобретения книгопечатания большого спроса на очки не было. Мало кто в те времена умел читать и писать, мало было и книг: рукописные молитвенники, хроники, сочинения древних классиков. Поэтому очками пользовались лишь образованные, наиболее состоятельные люди. Случалось нередко, что очки носили не в силу необходимости, а из тщеславия, из желания показать свое богатство. Тогда считали, что очки придают солидность, укрепляют положение в обществе. Носили очки без стекол, но зато с яркими украшениями.

Различные крепления очков

До XVI века очки крепились к носу при помощи распорки, по форме напоминающей разведенные ножницы. Такой оптический прибор именовался пенсне. Это крепление было не очень удобным, зачастую болезненно пережимало переносицу, да и оправа держалась довольно плохо. И лишь в конце XVI столетия додумались привязать к оправе веревочки, которые завязывалась на затылке, не позволяя очкам слетать с носа. Когда же вместо веревочек появились жесткие дужки, а потом и носоупоры, очки приняли свою современную форму.


К петелькам по бокам оправы привязывались веревочка или шнурок, которые завязывались на затылке


В XVI веке появились очки на шарнирах. Ими пользовались лишь богатые, они были очень дороги. Их завещали короли и знатные люди. Принадлежность к классу общества определяли по величине стекол очков. Были даже линзы величиной с ладонь.

В дальнейшем появились очки на дужке, пружинные очки, крепящиеся уже на носу. Очки крепились даже к шляпе. В XV–XVIII веках так носили очки знатные дамы, при приветствии они никогда не снимали шляпы.

В XVI веке появилось пенсне. Его стекла крепились на медной или железной пружинке. Придумали и прокладки под металл, чтобы сберечь кожу носа.

В конце XIX – начале XX века, возможно, превзошли по популярности очки с заушниками, и стали на какое-то время самым распространенным типом очков. В основе конструкции пенсне лежит тот же принцип, что у старинных очков с арочной переносицей: фиксацию очков на носу обеспечивает арочная пружина, соединяющая правую и левую половинки оправы. Новшеством было использование металла для пружины, а также оригинальная конструкция носовых упоров оправы: если у очков с арочной переносицей ободки оправы непосредственно прижимались к носу, то у пенсне имелись особые носовые упоры – подпружиненные дуги, присоединенные к ободкам снаружи в одной или двух точках. Такие конструктивные особенности позволяли пенсне довольно крепко сидеть на носу, в то же время не причиняя владельцу особых неудобств.


Складное пенсне с футляром. Конец XVIII века

Очки с заушниками

До XVIII века производители долгое время не могли придумать удобное крепление для очков.

В конце XVIII века появились очки, которые держались на ушах. Дужки очков крепились за парик или при помощи шнурка. Они еще не загибались за уши. Сегодня трудно себе представить очки без заушников, а между тем от изобретения очков до массового распространения очков с заушниками прошло 450 лет. Их форма облегчала также и снимание-надевание очков – заушники не должны были цепляться за длинные волосы или парики, бывшие тогда повсеместной модой, введенной Людовиком XIV в конце XVII века. Впоследствии височные опоры удлинились, стали проходить над ушами и охватывать чуть ли не всю голову. Проблема надежной фиксации очков перед глазами при сохранении комфортности была, наконец, решена. Такие удлиненные заушники имели шарнир или кулису посередине, чтобы их можно было раскладывать или раздвигать при надевании и складывать обратно так, чтобы очки помещались в очечник.

Лондонский оптик Эдвард Скарлетт в начале XVIII века добавил к очкам дужки.

В русском языке нет подходящего термина, но эти боковые опоры очков поначалу были короткими и опирались на виски, а не на уши. Поэтому такие очки в западно-европейских языках называли «височными». Для лучшей фиксации «височные заушники» оканчивались круглыми площадками.

Английский оптик Эскю изготовил первый набор стекол для подборки очков в 1750 году.


Перейти на страницу:

Все книги серии Занимательная наука (Центрполиграф)

Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении
Откуда приходят герои любимых книг. Литературное зазеркалье. Живые судьбы в книжном отражении

А вы когда-нибудь задумывались над тем, где родилась Золушка? Знаете ли вы, что Белоснежка пала жертвой придворных интриг? Что были времена, когда реальный Бэтмен патрулировал улицы Нью-Йорка, настоящий Робинзон Крузо дни напролет ждал корабля на необитаемом острове, который, кстати, впоследствии назвали его именем, а прототип Алеши из «Черной курицы» Погорельского вырос и послужил прототипом Алексея Вронского в «Анне Карениной»? Согласитесь, интересно изучать произведения известных авторов под столь непривычным углом. Из этой книги вы узнаете, что печальная история Муму писана с натуры, что Туве Янссон чуть было не вышла замуж за прототипа своего Снусмумрика, а Джоан Роулинг развелась с прототипом Златопуста Локонса. Многие литературные герои — отражение настоящих людей. Читайте, и вы узнаете, что жил некогда реальный злодей Синяя Борода, что Штирлиц не плод фантазии Юлиана Семенова, а маленькая Алиса родилась вовсе не в Стране чудес… Будем рады, если чтение этой книги принесет вам столько же открытий, сколько принесло нам во время работы над текстом.

Юлия Игоревна Андреева

Языкознание, иностранные языки
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?
Знаем ли мы все о классиках мировой литературы?

…«И гений, парадоксов друг» – гений и впрямь может быть другом парадоксов своей биографии… Как только писателя причисляют к сонму классиков – происходит небожественное чудо: живого человека заменяет икона в виде портрета в кабинете литературы, а всё, что не укладывается в канон, как будто стирается ластиком из его биографии. А не укладывается не так уж мало. Пушкин – «Солнце русской поэзии» – в жизни был сердцеедом, разрушившим множество женских судеб, а в личной переписке – иногда и пошляком. Можно умиляться светлым отрывкам из недавно введённого в школьную программу «Лета Господня» Ивана Шмелёва, но как забыть о том, что одновременно с этой книгой он писал пламенные оды в поддержку Гитлера? В школе обходят эти трудности, предлагая детям удобный миф, «хрестоматийный глянец» вместо живого человека. В этой книге есть и не слишком приглядные подробности из биографий русских классиков. Их вполне достаточно для того, чтобы стряхнуть с их тел гранитно-чугунную шинель официозной иконы. Когда писатели становятся гораздо более живыми, чем на страницах учебников, то и их позитивное воздействие на нас обретает большую ценность.

Мария Дмитриевна Аксенова

Литературоведение
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции
Логика случая. О природе и происхождении биологической эволюции

В этой амбициозной книге Евгений Кунин освещает переплетение случайного и закономерного, лежащих в основе самой сути жизни. В попытке достичь более глубокого понимания взаимного влияния случайности и необходимости, двигающих вперед биологическую эволюцию, Кунин сводит воедино новые данные и концепции, намечая при этом дорогу, ведущую за пределы синтетической теории эволюции. Он интерпретирует эволюцию как стохастический процесс, основанный на заранее непредвиденных обстоятельствах, ограниченный необходимостью поддержки клеточной организации и направляемый процессом адаптации. Для поддержки своих выводов он объединяет между собой множество концептуальных идей: сравнительную геномику, проливающую свет на предковые формы; новое понимание шаблонов, способов и непредсказуемости процесса эволюции; достижения в изучении экспрессии генов, распространенности белков и других фенотипических молекулярных характеристик; применение методов статистической физики для изучения генов и геномов и новый взгляд на вероятность самопроизвольного появления жизни, порождаемый современной космологией.Логика случая демонстрирует, что то понимание эволюции, которое было выработано наукой XX века, является устаревшим и неполным, и обрисовывает фундаментально новый подход — вызывающий, иногда противоречивый, но всегда основанный на твердых научных знаниях.

Евгений Викторович Кунин

Биология, биофизика, биохимия / Биология / Образование и наука

Похожие книги

История инженерного дела. Важнейшие технические достижения с древних времен до ХХ столетия
История инженерного дела. Важнейшие технические достижения с древних времен до ХХ столетия

Настоящая книга представляет собой интереснейший обзор развития инженерного искусства в истории западной цивилизации от истоков до двадцатого века. Авторы делают акцент на достижения, которые, по их мнению, являются наиболее важными и оказали наибольшее влияние на развитие человеческой цивилизации, приводя великолепные примеры шедевров творческой инженерной мысли. Это висячие сады Вавилона; строительство египетских пирамид и храмов; хитроумные механизмы Архимеда; сложнейшие конструкции трубопроводов и мостов; тоннелей, проложенных в горах и прорытых под водой; каналов; пароходов; локомотивов – словом, все то, что требует обширных технических знаний, опыта и смелости. Авторы объясняют назначение изобретений, дают подробные описания составных частей и как они взаимодействуют, сообщают основные размеры, дают представление о технологии строительства или сборки. Завершается обзор очерком о влиянии инженерии на общество, в котором утверждается, что технология должна содействовать повышению этических и эстетических ценностей.Книга богато иллюстрирована и написана простым доступным языком, не отягощенным большим количеством технических терминов и деталей.

Артур Бёрр Дарлинг , Ричард Шелтон Кирби , Сидней Уитингтон , Фредерик Гридли Килгур

История техники
Жизнь замечательных устройств
Жизнь замечательных устройств

Как прославиться химику? Очень просто! В честь него могут быть названы открытая им реакция, новое вещество или даже реагент! Но если этого недостаточно, то у такого ученого есть и ещё один способ оставить память о себе: разработать посуду, прибор или другое устройство, которое будет называться его именем. Через годы название этой посуды сократится просто до фамилии ученого — в лаборатории мы редко говорим «холодильник Либиха», «насадка Вюрца». Чаще можно услышать что-то типа: «А кто вюрца немытого в раковине бросил?» или: «Опять у либиха кто-то лапку отломал». Героями этой книги стали устройства, созданные учеными в помощь своим исследованиям. Многие ли знают, кто такой Петри, чашку имени которого используют и химики, и микробиологи, а кто навскидку скажет, кто изобрёл такое устройство, как пипетка? Кого поминать добрым словом, когда мы закапываем себе в глаза капли?

Аркадий Искандерович Курамшин

История техники
Изобретено в СССР
Изобретено в СССР

Изобретательская мысль в Советском Союзе развивалась своеобразно. Ее поощряли в избранных областях – космической, военной, научной – и практически игнорировали в бытовой. Иначе говоря, мы совершали важнейшие прорывы в ракетостроении и фундаментальных исследованиях, но серьёзно отставали во всём, что касалось повседневной жизни, от пылесосов до автомобилей. У этой книги две задачи. Первая – рассказать об изобретениях, сделанных нашими соотечественниками в советский период, максимально объективно, не приуменьшая и не преувеличивая их заслуг; вторая – показать изобретательство в СССР в контексте, объясняющем его особый путь. И да, конечно, – развеять многочисленные мифы, связанные с историей изобретательства.

Тим Юрьевич Скоренко

История техники / Научно-популярная литература / Образование и наука