История одного поколения

— Вижу, что не Матерь Божия, — хмуро заявил Вадим, одетый в застиранные тренировочные штаны и старую байковую рубашку. — На очередное свидание собралась?

— Как это ты догадался? Дите вот вам решила подкинуть. — И Маруся потянула за руку хорошенького четырехлетнего малыша, одетого в щегольскую голубую курточку и вязаную шапочку с большим белым помпоном.

— Ну-ну, — буркнул Вадим, запирая дверь за непрошеной гостьей.

— Привет, Мария, — поцеловала ее в щеку вышедшая из комнаты Вера. Она была в домашнем халате, из которого выпирал огромный живот — до родов оставалось не больше двух месяцев.

— Привет, Верунчик. Ты не сердишься, что я к вам опять своего Славку притащила?

— Да разве на тебя можно сердиться, шалопутная! Ты хоть знаешь, что Брежнев умер?

— А то нет! — округлила ярко накрашенные глаза Мария. — Эка новость! Да я это сразу просекла, когда еще концерт в честь Дня милиции отменили, а после этого по радио одну похоронную музыку крутили. А вот вы знаете, какой город решили в честь дяди Лени переименовать?

— Какой же? — заинтересовался Вадим. — Неужели какой-нибудь крупный?

— Да нет, всего-навсего Набережные Челны.

— С кем хоть свидание-то? — строго спросила Вера.

— Вы его все равно не знаете.

— Опять новый?

— А зачем мне старые?

— А с Мишкой Ястребовым больше не встречаешься?

— Да я с ним всего-то один раз и виделась — сразу после своего развода. Ну его к лешему, кобеля!

— А сама-то ты как себя ведешь! — не выдержав, вмешался в женский разговор Вадим.

— Живу — не тужу, — бойко отвечала Маруся и вдруг улыбнулась им обоим такой светлой улыбкой, что супруги переглянулись и вздохнули. — Да бросьте меня жалеть, все у меня еще будет в порядке!

— Дай-то бог! — вздохнула Вера, принимаясь раздевать ребенка. — Здравствуй, Славик, сладкий ты мой.

— Здлавствуй, тетя Вела, — с запинкой отвечал малыш.

— Все, я побежала, — выдохнула Мария и, похлопав по плечу Гринева, выскользнула на лестничную площадку.

— Ох, и догуляется она, — не выдержал Вадим, закрывая дверь и обращаясь к жене.

— А ты не каркай, — на удивление спокойно отвечала та, помоги лучше ребенка раздеть…

Настроение у начинающих рок-музыкантов было невеселым — и, разумеется, не из-за смерти «выдающегося деятеля международного коммунистического движения», а в ожидании нового ужесточения цензуры. Во время последнего прогона новой программы перед представителями Москонцерта по требованию комиссии они выступали коротко стриженными, в строгих темных костюмах и белых рубашках с галстуками. Более того, им даже запретили двигаться по сцене — и это в процессе исполнения даже самых энергичных рок-композиций! А что будет дальше, когда к власти придет бывший глава КГБ?

Рок-группа под названием «Фломастер» собралась у лидер-гитариста Игоря Попова почти в полном составе: симпатичный бледнолицый юноша — клавишник Сергиенко (будущий глава преуспевающей продюсерской фирмы и автор многочисленных шлягеров) и мощно сложенный, круглоголовый, круглоглазый и щетинистый бас-гитарист и саксофонист Заев. Не хватало только барабанщика, который был самым юным, а потому готовился сейчас к зимней сессии. Кстати, представляя его на одном из недавних провинциальных концертов, исполнявший роль ведущего Заев допустил небезопасную «политическую бестактность», назвав юного барабанщика «умом, честью и совестью нашего ансамбля». На следующий день его вызвали в местное отделение КГБ и сделали внушение:

— Эти слова были сказаны Владимиром Ильичом Лениным в адрес нашей родной Коммунистической партии, поэтому употребление их в ином контексте является кощунством. Кроме того, — добавил кагэбэшник, — эти слова написаны на партбилете.

— Но я же не член партии и никогда не видел партбилета! — попытался оправдаться Заев, после чего получил дополнительную взбучку на тему: «Незнакомство с внешним обликом партбилета не освобождает от ответственности за его оскорбление».

— Эх, перекроет нам дядя Юра кислород! — вздохнул Попов, разливая водку по стаканам. — Скоро дойдет до того, что нас будут заставлять читать перед концертом со сцены «Моральный кодекс строителя коммунизма».

— Надо было именно так и назвать нашу группу! — подхватил Заев. — Вот был бы прикол!

— Давайте лучше выпьем и поговорим о чем-нибудь другом, — со вздохом предложил Сергиенко.

Музыканты чокнулись, выпили и заговорили о том, кто, где и когда имел самое оригинальное половое сношение. Этот своеобразный конкурс эротических историй выиграл неугомонный Заев, поведавший, как однажды, направляясь со своей первой женой в гости, он вдруг так страстно ее возжелал прямо в подъезде (а дело было вскоре после дембеля!), что, зажав спичками кнопку, остановил лифт между этажами и…

— Впендюрил ей так, что кабина ходуном ходила!

А по телевизору продолжали исполнять строгую классическую музыку.

— …Поверьте моим словам, Антонина, вас ждет блестящее будущее: афиши с вашим именем, пышные букеты цветов, толпы поклонников. Такая изумительная девушка как вы, заслуживает подобной участи!