История одного полка

Гепатит лично меня не тронул. Но однажды я затемпературил. Как обычно к шести утра настроил рацию на связь с полком. Радиообмен был короткий ‒ «у нас все нормально». И когда я выключил Р-130, понимаю, что я плыву. Внутри нарастал холод, я весь задрожал и голова стала тяжелой. А дальше все как в тумане. Я как-то перебрался в передний отсек КШМ, видимо там что-то нашел чем укрыться и…

Над головой открылся люк.

Голос сверху:

‒ Вот он где.

‒ Ты что тут делаешь?

‒ Да у него жар…

Прапорщик Иванов принес какое-то колдовское зелье из нескольких таблеток. Заставил их разом выпить и у меня к вечеру все прошло. То есть к вечеру мне стало намного легче. А к утру я был совершенно здоров.

Не знаю до сих пор, что это было и как можно было вылечить человека за один прием лекарства в один день.

В личном общении с Ивановым (а такое бывало, когда его дежурство совпадало с моим) сразу погружался в какую-то атмосферу гражданки. Исчезала вся уставщина, особая атмосфера Афганистана и реально чувствовал себя как дома и можно было поговорить на любые темы.

Сам Иванов перенес два или даже три гепатита. Видимо сильно ощущал на себе последствия болезни.

С парнями с Лошкаревки общался по рации, каждый день их по два раза слышал, но сам не бывал там. Только по радиообмену. Когда настрел передавали в полк. Расход ‒ полных столько, уменьшенных ‒ столько. Масса выстрела «Гиацинта» около 100 кг. Снаряд ‒ под 50 кг (с ящиком ‒ 60). И заряд около 40. Гильзы латунные были, подотчетные, но, видимо, как-то ноги делали. Когда какие-то ротации шли, удавалось с кем-то поговорить. Но больше за жизнь. 1-ю псабат (Лошкаревку) хвалили!

В конце ноября 1987 г. я добрался до дома. На следующий день в военкомат и сразу в институт.

Помню, у паспортиста в ЖЭКе чуть материться не начал. С мороза руки не слушаются, и я какой-то бланк заполняю и каждый раз с помарками. С пятого раза удалось все заполнить. Первого декабря 87 года я без всяких перерывов восстановился в институте и уже был на своей первой лекции.

В декабре по ТВ широко освещалась операция в Хосте. Показывали, как стреляли «Гиацинты». Потом показали офицера, читающего стихи. Это был Конорев. Внизу или вверху бежал подстрочник ‒ Командир 2-й батареи.

Помню, что я еще удивился ‒ ого, Конорев уже комбат. Я его помню старшим офицером батареи. Он стихи писал. Газета называлась, кажется «Фрунзе». Там его даже напечатали. Когда он молодым офицером пришел, над ним иногда Мартыненко прикалывался. Конорев первый раз командовал огнем. И кричит: "Залпом Ооооооо… " и почему-то произнести «гонь» не может. Мартыненко стоял рядом со мной и стал его передразнивать: " Х… тебе в Жооооооооо…" Ну и за глаза Конорева Конем называл. Но на самом деле Конорев мужик хороший, грамотный и интеллигентный. И, разумеется, как офицер вырос. Но инфы про него я больше не находил.

Бывали случаи, когда Конорев был дежурным, и я ночью дежурил по связи. Вот тогда ночи хорошие были. Разговаривали о книгах, о стихах, спорили о разных вещах. Причем я мог спокойно возражать, излагать свою точку зрения. Он музыку любил, был в теме музыкальных новинок в СССР (не знаю, как это ему удавалась). Помню, как он во время дежурства напевал: "Ах вернисаж, ах вернисаж, какой сюжет, какой пейзаж… " А на Хосте уже полноценный комбат. И приказы подает твердо и уверенно. В 86 году только появилась песня «Цунами». А она уже у Конорева из магнитофона играла".

2С5 ведет огонь полупрямой наводкой по противнику в пещере. Февраль, 1987 г… Пакистанская граница. Мы тогда дали им ЖАРУ (из личного архива Виктора Курдеса)

Майор Анатолий Федченко, командир 3-го (с апреля 1986 года 4-го) реадн:

"Если проследить по карте, где дивизиону приходилось участвовать в боях с моджахедами в 1986 году, то нетрудно заметить, что вооруженная борьба шла во многих провинциях. Итак, январь-февраль: после участия в боевых действиях в районе Чарикара (провинция Парван) дивизион был переброшен в провинцию Нангархар ‒ сначала в район Джелалабада, затем к Хайберскому перевалу. Март: действия в районе Джабаль-Уссрадж (провинция Парван); апрель: в провинции Пактия; май-июнь: в провинциях Кундуз, Тохар и Бадахшан; август-сентябрь ‒ снова в провинции Нангархар; ноябрь-декабрь: в районе Гардеза (провинция Пактия). Словом, из района Кабула к пакистанской границе, затем ‒ в северные провинции и опять на юг".