— Ну! Непутёвая! — закричала она. — Нашлась-таки.
Юлька рвалась к крылечку.
— Подожди, — сказала Майя, держа её за руку. — Не торопись.
— Пусти, — попросил Валера. — Пусть одна идёт, а мы здесь постоим.
Юлька подбежала к ступеням, схватилась за дверную ручку, обернулась.
— Иди уж, — сказала Галина Макаровна, смахнув со щеки слезу. — Стоит тут, смотрит. Иди-иди. Там он.
***
Иван Захарович лежал на кровати, прислушиваясь к налитой тоскою тишине. Макаровна пошла на колодец за водой, сперва долго гремела в прихожей вёдрами, разговаривала сама с собой, была чем-то недовольна. Ушла. Опять в комнате повисла смиренная тишина. И нет в ней спасения. Тишина казалась страшной, губительной.
Но вот во дворе раздались шаги — вернулась Макаровна. И сразу голоса. Детские. Должно быть, пришли Валера с Майей.
Иван Захарович вздохнул, провёл морщинистой ладонью по седым волосам, обвёл блуждающим взглядом залитую вечерним светом комнату.
Тоска. Всюду тоска. Скоро ночь, и на душе пусто.
…В прихожей скрипнула половица, медленно приоткрылась дверь. Иван Захарович приподнял голову с подушки.
— Юлька!..