История одной любви. Начало

Все посмотрели на прикрывавшуюся руками Мадину. Сейчас мне и Филиппу приходилось для этого оборачиваться к ней, а Тимохе с Игорем и даже новому, кхм, члену развлекавшегося «клуба по интересам» Артуру никаких неудобств в постоянном лицезрении красавицы не существовало. Чем они откровенно и беспардонно пользовались. Я даже позавидовал.

Мадина кивнула. Артур удовлетворенно продолжил:

— Отлично, прошу Мэрилин подать знак, если мои рассуждения окажутся неправильными, тогда мы обратимся к помощи бумаги. А пока — далее. Вторая сторона желает провести приятный беззаботный вечер, который обещала третья сторона в лице Кваздапила. Но третья сторона повздорила с четвертой, с Тимофеем и Игорем. Разберемся, в чем причина и предмет спора, отсюда вытечет его решение. Чего добивалась четвертая сторона? Чтобы заранее установленные условия выполнялись. То есть, проигравший, которым в данном случае оказалась дама, исполнил бы предварительную договоренность дословно. А чего хочет Кваздапил, которого поддержал Филипп, поскольку приятный беззаботный вечер ради приятности начал терять беззаботность? Всего лишь, чтобы соблюдались приличия, и приятность шла не в ущерб беззаботности.

— Господин оратор, можно попроще? — скривился Тимоха.

— Можно и проще. — Артур выразительно вздохнул, глядя на Мадину: «Видите, сударыня, с кем приходится иметь дело?» — Тимофей в силу понятных любому нормальному человеку естественных причин хотел максимально раздеть девушку, для чего и вцепился зубами в договор и даже добился своего, других целей он не преследовал. В то же время, Кваздапил хочет, чтобы дама осталась в двух предметах одежды, а по условиям проигравший должен надеть женскую вещь. Прошу внимания, господа: что мешает Мэрилин, которая в любом случае уже удовлетворила любопытство Тимофея, вернуть второй предмет одежды на место, чтобы все утряслось, и веселье продолжилось?

Игорь поднял руки над головой и громко проаплодировал:

— Артур, ты гений.

— Спасибо, мне уже говорили, но повторение — мать учения, поэтому не стесняйтесь, продолжайте говорить.

— А победитель остается тот же? — сбивающимся голосом вымолвил Филипп.

Ничто другое его сейчас не волновало.

— Если было сказано, что играем до последней вещи… — начал Тимоха без особой уверенности.

Ему очень хотелось устроить еще один тур. Выторговать его, выцарапать, выбить силой… Сейчас, казалось, он был готов на все.

На все кроме одного: он не хотел идти против всех. Одно дело — под настоящим или мнимым предлогом повести других за собой на восстановление попранной справедливости, совсем другое — оказаться одному против всех.

Артур похлопал его по плечу:

— Уймись, сверхзадачу по предоставлению глазам незабываемых впечатлений ты выполнил, шанс выиграть в новом туре, который практически невозможен из-за позиции Кваздапила — один к шести, включая меня, то есть почти недостижим, а Филипп завоевал титул победителя честно, ведь на тот момент к условиям еще не подкапывались.

Тимоха обреченно махнул рукой.

— Убедил. Претензии снимаются.

Он вместе со всеми уставился на Мадину — ей предстояло обратное облачение в висевший на спинке кровати элемент одежды.

Мадина не обманула общих надежд. Она постаралась. Откинувшись на спину, она легла между нами вдоль кровати, колени медленно подтянулись к груди, и вытянутые ступни изящно вделись в придерживаемую руками ажурную конструкцию. Затем сдвинутые меж собой ноги, по которым так же не торопясь проползал тканевый ободок, поднялись вверх, выпрямились, опустились, и через приподнявшиеся бедра нижняя часть белья, наконец, успешно заняла отведенное приличиями место.

Зрелище получилось на славу. И снова Тимохе с Игорем, оказавшимся в наиболее выигрышной позиции, повезло больше остальных. Жаловаться на судьбу им явно не стоило.

— Дамы и господа, — Тимоха сконструировал на лице подобающее случаю серьезное выражение, — приношу искренние извинения за вспыльчивость и напористость в отстаивании точки зрения, которая могла испортить общий праздник.

Получилось покаянно и душевно. Жаль только, что не совсем искренне, а исключительно по необходимости, то есть для того, чтобы праздник для тел и глаз продолжался. Но разве можно за это винить?

— Ух, как завернул. — Я изобразил величавый аристократический поклон. — Принято. И я это… аналогично, как он сейчас сказал.

Противостояние закончилось, можно расслабиться и со всеми удобствами ждать следующего.

Артур был доволен тем, как проблема рассосалась с его помощью.

— Кстати… — Его глаза плутовски сощурились. — Посреднические услуги обычно оплачиваются. Могу я рассчитывать хотя бы на компенсирующий танец с дамой, раз уж припозднился и не успел к началу бала?

Мой скосившийся на Мадину взгляд заметил сложенные колечком большой и указательный пальцы.

— Филька, громкость прибавишь? — попросил я.

В прострации, случившейся от предчувствия невероятного приза, Филипп готов был луну с неба соскрести и в зубах доставить. Он пробрался к проигрывателю, и музыка будто вырвалась из клетки. Нормально разговаривать теперь можно только с теми, кто рядом, или же придется кричать.