История одной любви. Начало

Я ткнул себе в грудь около соска, мой взгляд взвопил: родинка! Там! Ее увидят!

Меня проигнорировали. Подушечки больших пальцев проигравшей проделись под резинку на талии, и предельно безмятежным движением Мадина стянула с себя нижнюю часть одеяния. У всех перехватило дыхание. И у меня.

Я едва не выругался и одновременно восхитился. Перфекционистка, блин с мясом ей в горло. Открывшаяся на миг лужайка колосилась золотом. Мадина обесцветила волосики. Жгучая брюнетка в один красивый ход отвела от себя любые подозрения, и теперь все будут уверены, что отдыхали в обществе блондинки.

В сценарии ничего подобного нет, но Мадина подготовилась. Знала или надеялась? Начинаю завидовать женской интуиции.

Кружавчатое спутанное лассо, что выполнило роль по поимке безмозглого стада и теперь только мешало, жестом ленивого баскетболиста отправилось на спинку кровати. Тоненькие ладошки сложились на заветной лужайке, белокурая головка склонилась набок, зовущая фигурка застыла в ожидании продолжения.

Идиллия. Ага. Тимоха был прав, вечер обещает быть жарким.

Тимоха передал колоду Мадине:

— Прошу, барышня, раздавайте. Филька, не обижайся; может быть, снова повезет. Ты же у нас, оказывается, везучий.

Все ждали зрелища, как девушка займется картами, ведь для этого задействуются руки.

Меня била мелкая дрожь. Безобразие пора прекращать. Если что-то случится…

А нужно ли прекращать? Никто не лезет в бутылку. Все довольны. Все хотят продолжения. Ну, взбрыкнула мадмуазель, и что? Не в первый раз, не в последний. Будь здесь ее сородичи, давно случилось бы смертоубийство, но в наличии — адекватные жизнелюбивые люди европейского менталитета, все хотят развлечений, и никто не хочет проблем.

Ладошка, поднятая с приковавшего взоры места, вновь показала мне «окей», однако на душе у меня было не окей. Меня еще раз подставили. Мадина знала, что этот безумный и безрассудный вариант возможен, она все продумала, а в сценарий не внесла, чтоб я заранее не воспротивился.

Так дела не делаются.

Напряжение переросло в раздражение.

— Игры не будет, — глухо объявил я. — Мы уходим.

— Почему?

Четыре лица, включая резиновое, уставились на меня, Мадина при этом бездумно спряталась за спину Тимохи. Он с удовольствием выполнил роль защитной прокладки, даже сутулость чуть исправилась, чтобы плечи казались шире и вид грознее.

— Если уважаемый господин хочет уйти, — сказал Тимоха, — никто не возражает. Дама, как видите, уходить не собирается, а принудить ее не позволим.

— Дама с кем пришла, с тем уйдет. — Я встал во весь рост.

Тимоха тоже поднялся. Скулы заострились.

— Она твоя девушка?

— Нет, но…

— Сестра, что ли? Ты привел сестру?!

— Нет.

Он улыбнулся:

— Тогда скатертью дорога.

Длинная фигура Игоря вытянулась рядом с сутулой:

— Серьезно, Кваздик, дама пришла развлекаться, ты сам говорил. Не порть вечер.

Филипп тоже поддерживал приятелей, и Мадина едва не оказалась отделенной непробиваемым живым забором, что вроде бы выступал на ее стороне.

К счастью, до разошедшейся игруньи дошло: если я уйду, исчезнет единственный сдерживающий фактор. Без меня забавы грозили неприятностями. Она схватила новоявленных защитников за плечи, отчаянные жесты призвали к спокойствию и примирению.

— Дама не хочет продолжения без Кваздапила, — понял и высказал вслух Филипп.

Подумав, он перебрался ко мне и вытянулся рядом.

Играла музыка, сжимались кулаки, взгляды горели верой в собственную правоту. Уступать никто не собирался.

Глава 9

Двое на двое и метавшаяся девушка позади, которая сама лишила себя слова — прелестный расклад. Все как на ее родине, за женщину решат мужчины. Нотку абсурда вносило то, что «почти кавказская история» происходила на кровати. Нет, «Противостояние на кровати» — название никак не для кавказской истории. Это что-то другое, и пахнет по-другому.

Впрочем, в любом случае ничем хорошим такая история не пахнет.

Мадина стремилась привлечь мое внимание, но вдруг сделала круглые глаза и исчезла за спинами. Тимоха с Игорем посмотрели за меня на входную дверь, я тоже обернулся. В прихожей застыл вернувшийся с работы Артур.

Сокомнатник примерно понял, что происходит.

— А вот и не подеретесь, — сказал он, разуваясь. Обнаруженное в квартире зрелище его огорчило и порадовало, и в первое он решил вмешаться и разрулить, а ко второму присоединиться. В конце концов, он тоже сокомнатник, и весь его вид сообщил нам, что пропустить происходящие здесь невероятные приключения он ни при каких условиях не собирался. — Если угодно ломать друг другу носы и челюсти, добро пожаловать на улицу, а в пределах помещения объявлена безъядерная зона, никакие взрывы и даже испытания не допускаются.