История одной любви. Окончание

Перепробовав несколько поз, я задрал брючины повыше и сел по-турецки. Мне еще не приходилось есть палочками, Насте пришлось меня учить. В какой-то момент она не выдержала:

— Не мудри, бери руками. И наклоняйся сильней, стесняешься, что ли?

Уже разваливший несколько роллов, я подчинился.

Настя воспринимала присутствие живой посуды обыденно, ее забавляло мое стремление не казаться взбудораженным, хотя это было не так. Хозяева заведения знали толк в мужских радостях.

— Это называется ниотамаури — ритуал поедания японских суши с тела девушки, — просветила напарница. — Говорят, что кушанье, согретое телом красавицы, впитывает ее энергию, поэтому есть с тела гораздо полезнее.

Насчет полезности оставим на совести японцев, но приятнее — без сомнений. Унесенные с высших точек роллы оказались самыми вкусными, а опустевшие места под ними — самыми привлекательными. Любоваться блюдом я не стеснялся: если призванная делать приятно и вгонять в состояние комфорта партнерша ничем таким не радует, то зачем отказывать себе в удовольствии, которое бесплатно предоставлено заведением?

Очередной взятый пальцами ролл с ехидным бульком рухнул в соусницу, и темная волна перекатилась через бортик. На нежных вздрогнувших окрестностях повисли кляксы. Я опустил взгляд, как мальчишка, зафутболивший в окно соседу. Настя покачала головой:

— Боже ж мой, ну что ты натворил? Теперь придется слизать.

Ее палочки выудили злополучный ролл и отправили в рот, затем Настя вынула всю соусницу из уютного треугольничка, и на меня уставились ее плутовские глаза.

До меня дошло.

— Я?!

— Не я же. — Она даже отодвинулась.

Гори все синим пламенем, почему нет? Я пришел развлекаться, непредставимое развлечение нашло меня само. Почему бы не следовать указаниям, которые (и в этом вся соль!) ничуть не противоречили желаниям?

Лоснящийся бугорок оказался солено-кислым и очень живым.

Я исподлобья глядел на ухмылявшуюся партнершу, чтобы во взгляде читалось: если она когда-нибудь об этом кому-нибудь…

— Ква… кхе-кхе, Двадцать Девятый, видишь вон то место, где были роллы? Если там тоже сделаешь красиво, «столик» будет тебе благодарен.

Негодница. Она будто чувствует мои эмоции, опасные заранее купирует, а порывы перенаправляет в нужную сторону. Предложенное совпало с моими устремлениями, и я с удовольствием сменил дислокацию. Снежка, будучи напарницей, проинформировала: «В мою задачу входит помогать тебе получать удовольствие». Настя, надо отдать ей должное, делала то же, но другим способом.

— В древней Японии столиком могла быть только девственница, — рассказала она. — В последние века эта традиция не соблюдается. И проблема не в отсутствии материала.

— Понял, не дурак. — Я поднял лицо от блюда. Грудь бурно вздымалась. Кажется, Настя советовала что-то насчет брюк, нужно подумать, мысль была дельная. — Хочешь сказать, здесь тоже все сделано для любителей совмещать?

Взгляд упал в дышавший огнем треугольник.

— Ни в коем случае. — Золотые кудри отрицательно мотнулись. — Я просто поделилась информацией.

Мои мысли путались, они то цеплялись друг за дружку до полной неразберихи, то устраивали гонки, идя параллельно, но ни одна не пришла к логическому финишу. В итоге я вновь что-то уронил, на этот раз в горку васаби, которое оказалось не зеленым, как мы привыкли, а желтым.

— Обычный хрен подсунули, — сказал я, когда подобранный кусок отправился по назначению.

— Все с точностью до наоборот. Привычное нам зеленое васаби — это крашеный хрен с горчицей, а то, что предлагает Мурад — самое дорогое из существующего, в нем только корни, даже листья не добавлены, оно не горчит, а придает вкус.

Креветка, обмакнутая в пупочке, Настиной рукой отправилась мне в рот. Оказалось неожиданно приятно, когда тебя кормят. Вкус отошел на второй план.

По залу разнесся голос:

— Уважаемые господа и дамы, начинаем голосование по конкурсу на лучшую надпись. Полный комплект снимков сейчас в ваших планшетах, очередность нарочно перепутана. Пройдет два голосования: в номинациях «Лучшая надпись» и «Лучший холст». Джентльмены выставляют цифру по десятибалльной системе в каждой номинации, леди — только в первой, но во второй могут советовать своим кавалерам, если те разрешат. Когда свои голоса отдаст каждый, общий результат высветится на табло, и мы узнаем победителей. Прошу!

«Столик» был мгновенно забыт, я сдвинулся на край дивана, чтобы удобно свесить ноги, Настя тут же приклеилась сзади. Снимки листались как в обычной галерее телефона, только в углах изображений высвечивались нули, нашими усилиями обращаемые в другие цифры: голоса за надпись и за красоту холста. За надпись мнения часто не сходились, а по второй номинации партнерша меня не ограничивала, считая ниже своего достоинства советовать мужчине в таком деле. Но иногда иронически фыркала.

Авторы надписей, возможно, помнили кое-кого из вереницы пятых точек, но с изменением номеров изображения стали анонимными, это сделало конкурс в некотором роде справедливым.