История одной любви. Окончание

— Родакам сказала, что ты подарил. В ценах они не разбираются, для них все телефоны делятся только по цвету и размеру. А мне его действительно подарили. — Маша отвела взгляд. — Но можешь считать, что заработала. Согласна, дать мне за это ремня — самое мягкое наказание из возможных.

Я молчал. Маша тихо добавила:

— Сейчас, после всего, я бы такого не сделала.

— Тогда забудем. Теперь моя очередь виниться, и хорошо, что ты сидишь. Записи с компьютера Данилы ушли на сторону. Все записи.

Сестренку прошибло:

— И мои?

— Я стер все, что касалось тебя и попыток Данилы подложить мне кого-то, чтобы подцепить на крючок, но остальные девчонки и их разухабистые клиенты… Теперь к каждому из них будет ключик у людей, о которых я не знаю, на что они способны.

По собственной глупости я предоставил Косте огромную связку таких ключей. Гарун говорил: любой человек, какой бы пост ни занимал, это всего лишь человек, с ним можно поговорить и сделать предложение, от которого он не сможет отказаться — и любая система будет к твоим услугам. Помимо исполнителей и любителей сладенького, один раз уже оплативших отснятые развлечения, я подставил Гаруна и его ребят, добывших эту информацию. Они же как-то договорились с Данилой. Теперь их договор не работает. Если что, то виноватым, как я понимаю, сделают меня.

Мало того, я подставил себя еще с одной стороны.

— Человек, который получил доступ к записям, решит, что организатор съемок — я. Так совпало. Вся записывающая техника вместе с файлами оказалась у меня в квартире, и в качестве пострадавшего я нигде не фигурирую — я стер улики, которые могли быть в мою пользу. И еще в одном похожем деле засветился — у погибшего друга нашли фото, за которые тоже отвечать мне.

— Этот человек, у которого теперь находятся записи — кто он? — На меня поднялся абсолютно взрослый взгляд.

— Неважно.

— Важно. Нужно разобраться и понять, что делать. И не надо мне тут всякие «ля-ля» про то, что он опасен. Это ясно. Хочется понять — насколько.

— Я только что рассказал про погибшего друга. На самом деле его убили. За пару лишних слов. Убил именно этот человек.

— Как в клубе. За пару лишних слов — это их почерк, мне рассказывали. Точнее, запугивали, когда брали на работу. Подожди. — Глаза у Маши округлились. — Натка сказала, что с тобой приезжал низенький хлыщ при параде, а высокий водитель перед ним прямо стелился. И прическа по описанию сходится… В клубе он был под номером один. Первый. Его напарница выиграла конкурс. Он там типа соучредителя. Он нашел Дашку, через него же на пробу устроили меня. Я была столиком в их кабинке, а когда Вторая отправилась на танец победителей, Первый снова выбрал меня.

— Ты танцевала с ним? Мне сказали, что в конце…

— Хватит об этом. Что было, то было. Больше не будет. Сейчас мы с тобой решаем проблему, и я уверена, мы сможем ее решить. Терять тебе, как понимаю, нечего? Тот выбор, когда Первый взял меня в партнерши… — Машу словно подбросило, она вскочила и стала ходить взад-вперед между кроватями. — Понимаешь, что это значит? Я ему нравлюсь. Этим можно воспользоваться. Мы с Дашей… нет, он ее знает, нужно с кем-то другим. Но он теперь всех наших знает по записям и к себе не подпустит.

До меня стало доходить творившееся в голове у сестренки.

— Даже не думай.

— Почему? Совращение несовершеннолетней — единственная статья, на которую можно поймать этого любителя чужих фото.

— Вздорная и очень опасная глупость, даже близко около этой мысли не ходи, чтобы не пришибло. Забудь. А я сделаю вид, что не слышал. Иначе…

— Иначе — что? В любой момент тебя могут убить. Меня это не устраивает. Ты за меня готов был в тюрьму сесть, а потом жизнью рисковал. А от меня тебе только проблемы.

— Неважно, я никогда не соглашусь на…

— А кто тебя спрашивает? До сих пор ты спасал сестру, сейчас я хочу спасти брата. Кто тронул одного из нас, тронул всю семью.

— Рассуждаешь, как Гарун.

Маша насупилась:

— Где в этих рассуждениях ты видишь неувязку?

— Ты девушка.

— Правильно. Поэтому у меня есть возможности, которых нет у тебя.

— Костя знает, что ты моя сестра. Если не знает, узнает в ближайшие часы, сейчас мою жизнь потрошат до момента рождения, а то и дальше. А еще в его руках записи с твоим участием — компромат на Данилу, который оставили в моем планшете. Там стоит пароль, но для специалистов это минута работы. Прости, я думал, что получится перестраховка, а вышло…

— Ты делал для меня все возможное, хотел как лучше. У тебя почти получилось. Теперь я сделаю то же самое.

— То же самое не надо.

Улыбка у меня вышла тусклой и тоскливой.

Разговор прервало возвращение родителей. Мы старались быть веселыми, я сказал, что нашлись дела дома и что я, возможно, поживу здесь немного. Мама обрадовалась, папа пожал плечами.

— А как же… — Мама понизила голос, словно кто-то подслушивал. — Как же Надя? Одну оставил? С ней ничего не случится? Или уже случилось? Материнское сердце не обманешь, я чувствую, ты что-то не договариваешь.

— Я вообще ничего не говорю. Не надо сейчас о моих отношениях, ладно? Придет время, все расскажу. Или не придет. Я же просил.