История одной любви. Окончание

— Насколько мне известно, девушки согласия на съемку не давали. — Зубы собеседника клацнули, губы явили подобие улыбки, от которой хотелось удавиться. — Обе просят принять крайние меры, но однажды, как рассказала Настя, тебе уже досталось авансом, и свою долю гнева она смягчает до простого членовредительства. Что скажешь в свое оправдание?

Собрать взбесившиеся мысли в такой ситуации трудно, но я постарался. Когда от этого зависит жизнь или несколько органов, к которым привык, нужные слова каким-то образом находятся.

— Настя объяснила, откуда взялся тот аванс?

Костя кивнул.

— Эти фото сделаны в противовес, — продолжил я, — как предмет будущего обмена. После того как Настя сказала, что свои художества она удалила, я удалил свои.

— Значит, не все копии удалил.

— Не было копий. Вообще. Никакого противоречия в моих словах нет, сейчас все объясню. Если снимки сохранились, то скопировать их мог единственный человек — сокурсник, который однажды взял мой телефон без спросу…

Перед глазами заплясали пятна, с трудом собравшиеся в слова. «Похоронили». «Машина». «Не нашли». «Не искали».

Я потряс головой. К словесному фейерверку присоседилась недавняя фраза: «Я один из администраторов и всегда в курсе событий».

— Это вы его?!

Только сейчас я заметил, что автомобиль, незаметно тронувшийся с места в пиковый момент разговора, едет все дальше и дальше. Город кончился. Мелькали перелески, вскоре мы пересекли реку. Движение в этом направлении ничего хорошего мне не сулило.

Костя сморщился:

— Судьба, а от нее не уйдешь. У клуба появились проблемы по линии неразглашения. Их решили. В процессе детальной проверки вылезло вот это. — Его идеально выбритый подбородок указал на фото. — Заведения это не касалось, и я, как лицо заинтересованное лично, занялся утечкой, которая однажды могла вылиться в шантаж. Людмила Теплицына жаждет крови, а Настя не понимает, как ты мог лгать ей в лицо. До этого момента она тебе доверяла.

— Я же не знал, что он… — фраза повисла незаконченной. После того, что сделали с Тимохой, чего ожидать по отношению к себе? Спасибо, что разговаривают и даже пока слушают, могли принять меры на опережение. Мне на этого Костю молиться надо.

Но не хотелось.

— Я проверю. — Костя убрал планшет. — Если говоришь правду, и материал больше нигде не всплывет, то жесткой реакции не будет. Твое счастье, что снимков нет в сети, иначе…

Да. Мое счастье, что Тимоха оставил их для личного пользования. Но. Они сбежали от меня, так же незаметно могли укатиться от него, как Колобок от стариков. И какая лиса ждала или ждет впереди — никто не знает.

А ведь я ничуть не умнее сестренки. Та же ошибка — вера в непроницаемость гаджетов и полную сохранность помещаемых в них секретов.

— Телефон, — потребовал Костя, протянув открытую ладонь. — И разблокируй, чтобы не возиться.

— Это обязательно?

— Ты же хочешь, чтобы я поверил?

Пришлось отдать. Пока сосед рылся в моих контактах, сообщениях, альбомах и истории звонков, я следил в лобовое стекло за дорогой — благо, в этой машине обошлись без перегородки между салоном и водителем. Мы ехали по трассе. Костя видел мое волнение, но ничего не говорил. Я не спрашивал. Что будет, то будет, ничего не изменить. В голову приходил вариант наброситься на соседа, взять в заложники… брр, насмотрелся боевиков. Не факт, и даже совсем-совсем не факт, что я справлюсь с плюгавеньким коротышкой, работавшим в сфере безопасности. Если справлюсь — ничего не добьюсь, только усугублю. Я ни в чем не виноват, кроме факта съемки, а она была ответным действием, актом самозащиты. Если это доказать, до серьезных последствий не дойдет. Не должно дойти. Если доказать.

Если.

Костя продолжал поиск, я глядел в окно. Тянулись минута за минутой, и цель маршрута постепенно вырисовывалась. Первые мысли — насчет вывезти меня и закопать, чтобы никаких следов — ушли. Мы ехали в мой родной городок, где обитали родители и сестренка.

Подозрения подтвердились, водитель вел прямо к моему дому, и автомобиль, чья стоимость превышала всю забитую до отказа дворовую автостоянку, вальяжно встал перед подъездом. Из беседки на меня уставились круглые глаза Наташи и Марго, знакомой мне по файлам Данилы.

Костя вышел вместе со мной.

— Если дома кто-то есть — представь меня старым другом, который подвез, а мне как бы приспичило туалетом воспользоваться. Это на всякий случай, поскольку никого быть не должно. Валера, идем.

За нами с дипломатом в руках пошел водитель.

Время выбрано удачно: сестренка выспалась, сколько бы ни спала, и уже гуляет, а папа с мамой на работе. Войдя в квартиру, Костя заглянул в каждое помещение, взгляд остановился на комнате сестры.

— Твоя?

— Уже нет. Когда приезжаю, у меня здесь только спальное место.

— Валера, глянь.