История одной любви. Окончание

— Значит, свадьба? — не выдержал я.

Машенькин вопрос почти решился, меня вновь занимала собственная судьба.

Гарун кивнул:

— Не будь откровений в начале разговора, от которых голова кругом, можно было тебя пригласить. Теперь — сам понимаешь.

— Понимаю. — Я положил на стол ключи и документы и поднялся. — Машина недалеко от входа. Бывай.

— Пока.

Этот день я и Машенька провели как на иголках. Минуты тянулись, как нескончаемый товарняк через переезд, когда ты застрял в ожидающей пробке и опаздываешь. Ближе к вечеру пришло сообщение: «Скажи сестре, что нигде ничего не вылезет, обещаю. Обидчик раскаялся, будет обходить ее за километр. Скоро заскочу с подробностями».

Я просто переслал сообщение. Машенька залилась восторгами по поводу моих возможностей, а меня вновь окунуло в хандру.

Следующие дни были худшими в жизни. Жить, зная, что любимая девушка выходит замуж за другого… разве это жизнь? В голове возникали дикие планы, навеянные кинематографом: поехать и вмешаться, разрушить, похитить, не допустить. И я сделал бы это, но горы Кавказа — отдельный мир, туда нельзя без приглашения. Встретить могут как друга, но выпустят ли после того, что я совершу? Таким путем счастья Хаде не принести. Уйдя от меня, она ушла навсегда. Классическое: «Я другому отдана и буду век ему верна». Вернуть ее, снова оказаться вместе — отныне только через труп мужа. И раскаленные бессонницей мозги накидывали идеи, как это устроить. Руки чесались. Останавливало одно: уход от меня — осознанный выбор. Гарун прав, если я желаю счастья Хаде, а не себе, если действительно люблю — нужно оставить все как есть. Хадю так воспитали, она сможет быть счастлива только в условиях, к которым привыкла. А я? Какая разница. Нужно радоваться за нее. Ничего больше в моей жизни не будет.

Глава 2

Потянулись дни без солнца. Тьма и пустота — снаружи и внутри. Вокруг что-то происходило, со мной разговаривали, куда-то приглашали. Кажется, я даже куда-то ходил. Точнее, меня водили. Не помню.

В очередной непрекрасный день на пороге возник Гарун.

— Кваздапил, тебе посылка от нашего мальчика. — На пол грохнулась огромная коробка. — Держи. Данила очень извиняется и просит принять это в дар как уверение в его самых благих намерениях на будущее. — Гарун поворошил ногой в содержимом раскрытой коробки. — Здесь компьютер, камеры, телефон и листок с паролями. Как добыли — не спрашивай.

— Я что-то должен?

— Обидеть хочешь? Я помогал твоей сестре, а ты мне как брат, значит я делал это для своей сестры. А для своей сестры я сделаю все.

— Твои ребята рисковали. — В голове всплыли начальные события из фильмов про мафию. — Может, надо ответную услугу?

— Если мне что-то понадобится — неужели ты не поможешь без лишних обязательств? Вопрос закрыт. Разбирайся. Если здесь не все — только скажи, и что-то утаивший пацанчик пожалеет, что в прошлый раз не умер. Все, я побежал. До встречи.

Следующие дни я был занят интереснейшим занятием. Сначала оно казалось нескромно-забавным, затем — дурно пахнущим, скоро стало невыносимо противным. Что только не вскрылось. Сестренка рассказывала о безнаказанных посягательствах дворового главаря на каждую, кто жил в его районе. Нашлось все. И нашлось больше, чем я мог представить. Трудно было подавить позыв немедленно найти гаденыша и резать на ремни, наслаждаясь криками. Мало того, что Данила чувствовал себя единственным быком в стаде. С помощью девчонок двора он зарабатывал на подставах. Девчонки-малолетки совращали тех, кто был хотя бы при каких-то деньгах, а местный Робин Гуд изымал энные суммы у любителей сладенького в обмен на молчание. Часть добытого шла исполнительницам, все операции тщательно документировались.

Когда в первый раз всплыли делишки с Данилой, Маша сказала: «Мы с девчонками договорились: если кто-то сможет уничтожить его записи, то со своими обратимся в полицию». Нет, не пошли бы они в полицию, они — соучастницы. Вот чего боялась сестренка, когда не хотела, чтобы я ввязывался в разборки с Данилой. Она тоже принимала участие. У меня волосы встали дыбом. Пусть она только завлекала, а в решающий момент в дело вступали Наташа, Даша или некая похожая на мальчика-подростка Марго, но достаточно и этого. Машка знала, что делает, и все равно делала.