История одной любви. Окончание

— Убить хотел, но сестра все же. Запер дома. Потом началась учеба… — Он обреченно махнул рукой. — Гору в мешок не положишь. Как я ни старался бывать дома чаще и контролировать, не помогло. Ей навстречу пошел Султан, и ты знаешь, чем все кончилось.

— Сейчас ситуация как-то разрешилась?

Гарун машинально кивнул.

— Был сход старейшин, Шамиль явился к родственникам с повинной, теперь нужно выплатить семье Султана отступные и решить проблему с законом. По Гасану старейшины тоже ищут примирения, но там сложнее, он женщину убил. Если бы Мадина не бросилась на мою защиту…

— Она же сестра, она не могла…

— Именно потому, что сестра, она должна знать свое место! Сейчас была бы жива, а я мог выступать на ринге.

— Моя сестра не смогла бы стоять и смотреть, как меня убивают.

Гарун покачал головой и сменил тему.

— Машина в порядке?

— Летает как ласточка.

— Неужели не сломалась? Ты ее в спирте, что ли, держал?

— Проблемы решались по мере поступления.

— Спасибо, что сохранил. Может, тебе помочь чем-то? Пока я отлеживался, ничего серьезного не произошло? Не смотри, что внешне я не боец, я всегда боец.

Не хотелось взваливать на друга свои заботы, но он сам спросил.

— У сестры проблема.

— Сестра — это серьезно. — Ему ли не знать. — На тормозах спускать нельзя. Выкладывай.

И я выложил — все события ночи, закончившейся для меня лишь к рассвету.

Снимки, которыми шантажируют, вроде бы возвращены и уничтожены, на каком же этапе они попали к вымогателям? По моей просьбе Прохор среди ночи наведался к Аркаше, не забыл и соседа Гришку. Результат отрицательный. Оба временных владельца подтвердили свою непричастность, и Прохор ушел, припугнув на прощание — на всякий случай.

В конечном разговоре со мной сержант указал единственного человека, кто мог, во-первых, сделать копии, а во-вторых, использовать их для криминального заработка.

Я связался с сестренкой.

Сообщение, что вымогателем профессионалы считают ее парня, она приняла в штыки. У меня даже зародилась мысль: а не могли они устроить этот цирк вдвоем, чтобы деньжатами разжиться? Версия имела серьезный минус: у меня или у родителей Машенька денег не просила, она отдавала свои накопления.

В способность Захара пойти на такое сестренка не верила. Они переговорили. Захар, естественно, все отрицал, тогда с ним связался я. Он снова долго отнекивался и божился, и повлиять на работу его всезнающих юных мозгов смогло только утверждение, что полицией в качестве преступника рассматривается исключительно его кандидатура. Красочно расписанные последствия раздавили парня. Умоляя не рассказывать Машеньке, он признался, что в переписке с Данилой хвалился произошедшим, тот смеялся и обзывал фуфлометом, и в качестве подтверждения Захар отослал кое-какие свидетельства — хотелось выглядеть круто перед крутым приятелем.

С появлением второго фигуранта я задал Машеньке резонный вопрос: как получилось, что вымогают именно столько, сколько у нее есть? После эмоциональных переговоров, больше смахивавших на допрос с пристрастием, сестра выдала: о ее сбережениях знали те же двое, Захар и Данила.

В очередной раз разбуженный Захар вспомнил, что про утерю телефона со снимками он с Данилой поделился, а про возвращение — нет.

И все встало на места. Данила захотел на этом заработать, он решил, что подозрение падет на неизвестного вора. Нам осталось придумать, как прищучить вымогателя. Тут Машенька встала в позу: ни морально, ни физически на дворового заводилу давить нельзя, иначе начнется война компроматов, в ней проиграют все. Когда за шторами стало светлее, чем внутри с лампочкой, мы решили, что утро вечера мудренее, и распрощались. Попытка уснуть удалась мне с первого раза, помогло чувство выполненного долга: не выходя из дома, за несколько часов я раскрыл преступление и нашел человека, который угрожал моей семье!

Утро не принесло новых идей, зато вернуло друга, на которого я и вывалил всю историю. Уяснив, что Данила — это известный ему местечковый бугор на ровном месте, с которым ходили на «стрелку» с соседским двором, Гарун сказал, чтобы я больше не беспокоился об этом деле. Он все утрясет.

Я все-таки беспокоился.

— Если не перечислить деньги сегодня, то завтра…

— Ни в коем случае. — Брови приятеля изобразили чайку в полете, только черную. — Вечером с ним поговорят.

— Кто?

— Те, кто находит подход ко всем, от школьников до губернаторов.

— На губернаторов может давить только Президент. Ты его имеешь в виду?

— Любой человек, какой бы пост ни занимал — всего лишь человек, с ним можно поговорить и сделать предложение, от которого он не сможет отказаться. Ты же с Кавказа, должен понимать это как никто другой. Пусть весь мир будет против тебя, ты должен делать то, что должен. Если ты один против могущественной системы, найди в системе одного, с кем справишься, и вся система будет к твоим услугам. Умея ставить буквой Г любую систему, неужели нельзя найти подход к возомнившему о себе одиночке? В общем, звони сестре, успокой, пусть не волнуется.

— Позвоню, когда все закончится.

— Как хочешь.

Некоторое время мы сидели молча.