История одной любви. Окончание

— Вот именно, — перебил Гарун, — казалось. Как у вас говорят, когда кажется — креститься надо. И этим ограничиться. Понимаю твои чувства, моя сестра — чудесная девушка. Но. Забудь о Хадижат, прошу по-хорошему. Ты желаешь ей счастья? По глазам вижу, что да. Если вправду любишь — оставь ее в покое. Будет лучше всем. — Он перевел дух. — И еще, о чем хотелось поговорить. Дело прошлое, но когда о Мадине пошли разговоры, тебя тоже видели в городе наедине с ней. Это правда?

Смысла отпираться не было.

— Да. Она приходила.

— Приходила она? — Гарун выделил последнее слово.

— Если надо, мои сокомнатники подтвердят. Все как раз выходили из дома, когда она разыскивала нужный адрес, и ей подсказали, как пройти.

— Подожди. Если они выходили, то Мадина пришла, когда ты остался один?

Я пожал плечами:

— Ты же знаешь, она сама решала, как поступать.

— Это и сгубило. — Гарун мощно выдохнул перед следующим вопросом. — А она пришла… зачем?

— Жаловаться на тебя. Ей не хватало свободы.

— И ты… — внутри темных глаз собралась гроза, — ты пошел ей навстречу?

— Будь она местной, неважно какой национальности, я бы не сомневался, как поступить. Мадина хотела жить как местная, но у нее другие корни, и она была твоей сестрой. Я выступил на твоей стороне.

— Спасибо. — Плечи Гаруна расслабились, выдвинутая челюсть заняла обычное положение. — Я, конечно, не сомневался… Теперь в семье про Мадину не говорят, вычеркнули, будто не было. Но она была. Если не смогли воспитать правильно, значит, виноваты все, кто окружал, а не только она, верно? Слышал про клуб «Мужские радости»?

Дался им этот клуб. Прежде чем ответить, я перевел дыхание.

— Даже бывал. — Ответ вызвал такое удивление, что пришлось объясняться. — Один раз. Настя попросила составить компанию, потому что я твой друг. Когда ты исчез, она искала тебя. Везде. И в клуб пошла только поэтому.

Гарун мечтательно закатил глаза, затем закушенные губы скривились:

— Хорошая она девка — сдобная, ладная, вкусная, и как женщина такое творит, что без нее мир черно-белым становится. Только навязчивая. И неразборчивая, когда шлея под хвост попадет. Не сомневаюсь, что между делом и тебя оприходовала, если вы с ней вместе пошли. Признайся, было?

«Между делом» покоробило. Я буркнул:

— Настя тебя любит.

— Я ее тоже. Если время выберу, еще полюблю.

В прежние времена такие разговоры меня веселили, сейчас вызвали тошноту.

— Ты говорил о Мадине, — хмуро напомнил я, — и спросил про клуб.

— Да. Меня пригласили друзья, обещали нечто изысканное и необыкновенное. Согласись, «Мурад» от других заведений отличается. Был день бразильских мотивов: карнавал, самба, перья, крылья, блестки, маски, мулатки, откровенные танцы и не менее откровенные конкурсы. Одна девушка привлекла взгляд. Она явно обратила на меня внимание и кого-то напоминала. Я всех в уме перебрал — не мог угадать, кто это. Лицо закрыто, а то, что открыто, жутко размалевано. Голос не слышно. Всегда молчит. Волнение с ее стороны я принял за интерес. Искал встречи. Личности персонала знает только хозяин клуба, но от него слова не добьешься — он столько знает, что одну городскую элиту легко может сменить на другую, а ту на третью, и так до бесконечности. В результате я потратился на членскую карточку. Она стоила бешеных денег. Сначала пришлось участвовать там же в нескольких боях, затем влезть в долги. Когда стал бойцом, я думал, что смогу общаться с сотрудницами. Не получилось. В первый раз прошел фестиваль бодиарта, где мою красавицу профессионалы превращали в инопланетянку, а любители — в чучело огородное. На ринге меня жутко побили, с арены увезла «скорая», и окончания гуляний я не видел. Затем был день Индии с сари, песнями-танцами и праздником Холи, всех осыпали цветными порошками. Здесь мне немного повезло, но до финала тоже не дошел. С работницами пересечься и пообщаться снова не получилось, зато я узнал, что они делятся на постоянный персонал и временный. Особа, которая меня интересовала, была из разовых. Позже прошли дни искусства и арт-инсталляций, а с получением заветной карточки совпало позднее средневековье: парики, кружева, лосины и попугаистые жилеты у мужчин, которые выдавались при входе, и кринолины с высокими прическами у дам. Если ты был там, то знаешь — фантазия у организаторов просто зашкаливает. Не всегда моя избранница присутствовала, но когда она была, неизменным оставалось одно: грудь всегда что-то прикрывало — лифчик, купальник, краска, цветная лента, блестки-звездочки. В других случаях мешало освещение или она вовремя отворачивалась.

Я понимал, что речь идет о Мадине, но не встревал. И про родинку — молчок. Мне про нее узнать неоткуда.

Оказалось, Гарун вел именно к этому.

— Не спросишь почему?

— Почему? — послушно выдал я, глядя в сторону.

— Даже не догадываешься?

— Догадываюсь, что ты говоришь о…

— Правильно, — перебил меня друг, пока с губ не слетело имя. Он не хотел марать его даже в воспоминаниях. — В то время я почти не ночевал дома: шуры-муры, сиськи-миськи, любовь-морковь.

— И что ты сделал? Имею в виду, как наказал, когда узнал?

Гарун вздохнул.