История одной любви. Окончание

Неправильный вопрос. Сейчас важнее — куда ей идти? Не в полицию же. Значит, к землякам. А землячество, если нет родственников и друзей, начинается с главы диаспоры. Меня подбросило.

Визит в знакомый особняк, куда доставлялось письмо, ничего не дал. Со мной отказались говорить, а когда я пытался подловить въезжавшую в ворота машину, на меня едва не спустили собак. Зато ко мне вышел некто в роли охранника-телохранителя, и на вопрос о Хадижат сообщил, что скоро вернется Гарун, и все вопросы — к нему.

— Он выздоровел и вновь будет жить здесь, в этом городе? Обвинения с сестры сняты?

— Сам спросишь.

— У меня осталось кое-что ценное, что ему принадлежит. Как это ему вернуть?

— Скоро он приедет, решишь с ним. Сюда больше не ходи, новых ответов не получишь, а вопросы появятся к тебе.

Туда я действительно больше не ходил, а ходить стал везде. Я начал тотальный поиск. Я искал и опрашивал всех кавказцев, которых находил в городе. Мне было неважно, что обо мне подумают. Ничего не важно. Только бы найти Хадю.

И снова возник первый вопрос: почему она ушла? Да, я другой национальности или, как у них говорят, нации. Даже другой веры, что еще хуже, хотя мы оба неверующие. Разве любовь не важнее? Если бы разные народы постоянно не перемешивались, человечество давно скатилось бы в каменный век или вымерло. Родственные браки запрещены повсеместно, а у некоторых северных народов, где от чума до чума сотни верст, и на островах Тихого океана даже предлагали жен приехавшим издалека гостям, чтобы улучшить кровь рода. Не будь смешения разностей, планета давно обезлюдела бы.

Я пробовал искать через Настю, Люську и Снежану, но был послан густо и далеко. Сокурсники и знакомые стали шарахаться от меня, как от зачумленного. Количество людей и мест, где можно что-то узнать, стремительно неслось к нулю.

Где-то около того нуля, когда эмоции уже бросали на стенку, вспомнилась еще одна возможность. Гарун жив, следователи теперь знают настоящего убийцу Мадины, то есть Хадя уже не в розыске, и, значит, можно. Я быстро набрал номер.

— Привет, Прохор. Это Алексантий, помнишь?

— Еще бы, брат незабвенной Марии Егоровны. Как она поживает?

— Цветет и пахнет. Мне нужна помощь по линии внутренних органов. Пропал человек. Я должен его найти.

— Заявление в полицию написано?

— Пропал не в том смысле. Пропал для меня. Девушка, которая была с нами, когда вы приходили в квартиру.

— Та черно… глазая брюнеточка?

— Да, белозадый, та брюнеточка.

— Хамишь, парниша. Впрочем, извини, я первый начал. Не со зла, просто так говорится, ведь понимаешь?

— Не понимаю, но забудем. Поможешь?

— А то. Для Марии Егоровны, пусть и в лице брата — все что угодно.

Звонок от него раздался на следующий день. Для меня за это время прошла вечность.

— Местонахождение неизвестно, — отчитался Прохор, — по месту прописки девушка отсутствует, числится учащейся в нашем городе. Узнать, где именно учится?

— Знаю. А соврать по поводу места проживания могли?

— Соврать. Кхм. Не надо так говорить. Могли предоставить неполную или не совсем верную информацию, это да, бывает. Запрос неофициальный, с преступлениями особой важности не связан, а на местах все участковые у них — близкие или дальние родственники.

Сделанный из разговора вывод был неутешителен, зато продуктивен в плане будущих действий: нужно ехать на Кавказ. Хадя хотела от всех спрятаться, и без посторонней помощи, которой у нее теперь нет, ей этого больше нигде не сделать.

Для поездки понадобятся деньги. Приютить меня некому, будут затраты на гостиницу. Передвигаться по горной республике лучше на такси; одиночка, незнакомый с местными условиями или отвыкший от них, легко напорется на неприятности. Можно бы сказать, что еду к кунаку и назвать Гаруна, тогда он станет ответственным за меня, и любой, кто тронет, станет его кровником. Но он не приглашал, и если вранье вскроется, это хуже, чем просто смолчать о нашей дружбе. К тому же, неизвестно, как отнесется ко мне Гарун после произошедшего.

Нужны деньги, много денег. Для перелета, проживания и поисков на месте. И это, как обычно, лишь начало списка. Главным пунктом в любом плане расходов всегда являются непредвиденные.

Квартира, свидетель моего счастья, стала местом постоянного жительства — сыграл роль материальный фактор. Мама заплатила вперед, и некоторое время об этой статье затрат можно не думать. От койки в квартире-общежитии я отказался. Когда забирал вещи, Игорь хмуро спросил:

— Уже знаешь?

Это он о Гаруне? Тогда почему физиономия выглядит, будто по ней войска вероятного противника промаршировали?

— Ты о чем? — на всякий случай уточнил я.

— Про Тимоху.

— А что Тимоха?

— Про машину.

— Купил?!

То-то Снежане радости будет. Со мной прокололась, на нем отыграется.

Нет, снова факт не вяжется с выражением после селедки в молоке. Игорь имел в виду что-то другое.

— Сбила. — Игорь отвернулся.

Я опустился на свою бывшую кровать.

— Когда?

— В начале недели.

— Тяжело? Он в больнице? В какой?

Игорь долго тянул с ответом.