История одной семьи

Она жила с дочерью Ренатой, в семье – Масей, годами тремя старше меня. Не могу сказать, что мы с Масей были подружками, скорее она выступала в роли старшей сестры, строгой, но справедливой. Они в конце 40-х ждали домой Масиного отца, который ещё не вернулся с фронта. Позже как-то открылось, что он был СМЕРШевцем, и чем занимался после войны – неизвестно. Его звали Артём Васильевич, но он назвал своих дочерей, старшую, от первого брака – Аидой, а младшую, от второго брака – Ренатой. И якобы, чтобы не портить их имена таким неблагозвучным отчеством, как «Артёмовны», сменил своё имя и стал Эдвардом Васильевичем.

* * *

И тётя Аня, и Вера Ивановна очень благожелательно встретили мою маму, по сравнению с ними совершенно необразованную, крестьянскую женщину. Звали они все трое друг друга только по имени и отчеству. Никогда они маму не поучали, а наоборот, уважая её житейский опыт, часто советовались с нею. В этой квартире до нас не было «дежурства по уборке мест общего пользования». Каждый убирал, когда мог, и не было никаких обид. Они и маме так сказали. Мама приняла это, и у нас никогда не было по этому поводу споров или недоразумений. Когда мы с Масенькой достаточно подросли, нашей обязанностью стало мытьё полов на кухне и в коридоре, чем мы и занимались, не считая себя несчастными или угнетёнными. Братья выносили мусор. Мама и Вера Ивановна – обе следили за чистотой плиты и ванны. Тётя Аня два раза в год мыла окна, у нас их было три: на кухне, в коридоре и в ванной.

Электрический счётчик был у нас один на всю квартиру и, когда приносили счёт, его непременно оплачивала тётя Аня, а потом каким-то образом делила этот счёт по комнатам и вывешивала бумажку с расчётами над своим столом. Каждый комнатовладелец видел, сколько он должен, и выкладывал нужную сумму на тёти Анин стол. Так же примерно оплачивался и телефон. Никогда по этому поводу у нас не было не то чтобы споров, а даже разговоров. Никто никогда не уходил в магазин молча, обязательно все опрашивались, что кому нужно. За мясо для всей квартиры отвечали мама и Николай Иванович. Они шли в магазин или на рынок, выбирали мяса для всей квартиры. А дома выкладывали это мясо более или менее равными кусками на большом столе в коридоре, кому-нибудь из детей велели отвернуться, и Николай Иванович кричал: «Кому?» – «Выговским», – отвечал водящий или называл какую-нибудь другую фамилию. И опять же никаких недоразумений никогда не было.

Был период, когда в Москве было трудно с молоком. Николай Иванович вставал рано-рано, шёл на Таганку в молочный магазин и занимал очередь, а мы, дети, подтягивались к нему со своими бидончиками прямо к открытию магазина и обеспечивали всю квартиру молоком.

Мама покупала мясо для всей квартиры на рынке. Николай Иванович же, или дядя Коля, как звали его мы, дети – обычно в магазине. Туда он брал с собой кого-либо из детей (поскольку мы с Женькой тогда были практически неразлучны, то часто ходили вдвоём вместе с ним). В магазине дядя Коля ставил нас в длиннющую очередь в кассу, а сам дежурил у прилавка. Причём, мы с Женькой стояли в очереди в разные кассы. Заметив, что у кого-то из нас очередь подошла, дядя Коля выглядывал понравившийся ему кусок у покупателя, который был около продавца. Дядя Коля быстро подходил к нам и говорил, какую цену надо пробить в кассе. И так три раза. Так что стояли мы в магазине только в кассу. Когда мы с Женькой начинали жалеть тех покупателей, у которых мы перехватывали покупку, дядя Коля нас утешал: «Да им за то, что продавец отдал не им их мясо, выберет кусок ещё лучше».

Тётя Аня каждое утро для своих водных процедур занимала ванную комнату часа на полтора, а то и на два. Но, чтобы ничьих прав не ущемить, она вставала рано-рано, когда все ещё спали, и к тому времени, когда народ начинал просыпаться, освобождала ванную. Когда я пошла работать, мне надо было вставать очень рано, и чаще всего меня будила тётя Аня (мама часто работала в ночную смену и приходила позже). Тётя Аня будила меня и говорила: «Постучись ко мне, я тебе открою». В ванной, пока я умывалась, она мне сообщала: «Сковородочку с твоим завтраком (мама оставила) я поставила на маленький огонёк. Чайник вскипятила. Что-то не нашла у вас на столе хлеба, я тебе отрезала два ломтика, а у меня молоко кончилось, так я у вас на кофе взяла)».

* * *