История охоты

– Рядом с Шарлем годы летели ярко, незаметно. Мы много ездили по миру, вырастили сына и увлеченно нянчились с дочерью. А потом началась война. Шарль считал, что раз мы, оборотни, это допустили, должны разобраться с последствиями. Он был летчиком. Безобидное увлечение, начавшееся с аэропланов, стало любовью на всю жизнь. С первых дней войны Шарль оказался в самом пекле, но ему поразительно везло. В сорок четвертом после ранения ему предложили отставку. Я умоляла согласиться. Предчувствие беды, усиленное картами, сдавливало грудь, я боялась три долгих года, но он был непреклонен! До конца, значит до конца! И вот… – Люсинда замолчала, словно подыскивая слова. Ее статная фигура как-то сгорбилась, словно придавленная тяжестью утраты и давнего ужаса. – Ненавижу весну! В марте сорок пятого, за несколько месяцев до конца этой чертовой войны его подбили. Самолет просто развалился в воздухе. Но это все я узнала гораздо позже. А тогда, в злосчастный мартовский день я просто проснулась среди ночи от непонятного ужаса и ощущения того, что стряслось что-то непоправимое…

Все молчали.

Я сидела, бездумно теребя край скатерти. Это было больше чем история, целая жизнь, состоящая из взлетов и падений, скорби и радости. Я вздохнула.

В одном Люсинда была права, хоть и ни разу не произнесла это прямо: никогда нельзя позволять гордости и убеждениям мешать сблизится с тем, кого действительно любишь.

– Думаю, на сегодня хватит. Кхм, – Люсинда попыталась придать своему голосу прежнюю твердость и живость.

– Я тебя провожу, – мягко сказала Анька, обнимая бабушку за плечи. Та кивнула.

Я подождала несколько минут, пока все, кроме Мика, выйдут и захлопнула дверь, как крышку мышеловки, для надежности подперев ее спиной.

Самое время.

Мик равнодушно наблюдал за моими действиями, не поднимаясь с кресла.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Разговаривай, – пожал плечами он.

Я глубоко вдохнула, но отступать было некуда.

– Я сделаю что угодно, чтобы ты меня простил.

Мик заинтересованно взглянул на меня.

– Все?

– Да, – отчаянным кивком подтвердила я.

– Будешь снова моей девушкой?

– Что-о-о?!

Несколько секунд я молча переваривала полученную информацию. Мик явно не собирался дать мне возможность прийти в себя. Внезапно, он оказался совсем рядом, хотя еще минуту назад расслабленно сидел в кресле.

Мик уверенно привлек меня к себе, его губы легко касались моего лба, щек. Я зажмурилась.

– Подожди, – тихо попросила я, даже не пытаясь вырваться. – Пожалуйста, подожди.

Мик отстранился ровно на столько, чтобы его одежда едва касалась моей.

– Ты ведь уезжаешь. И не можешь знать, когда вернешься, да и вернешься ли вообще.

– Анита проболталась? – мгновенно посуровел он.

– Сабрина сказала, – мягко возразила я.

– Ну и что? До этого мы можем быть вместе.

– Не пойдет, – покачала головой я. – Мне этого мало.

Я высвободилась из его объятий и вышла на балкон. Мик неслышной тенью скользнул следом.

– Я не знаю, смогу ли снова пережить твое исчезновение. А письма писать, как мы уже выяснили, ты не умеешь, – Я повернулась к нему лицом. – Придется выбрать, либо «Ариэтто», – я решительным движением рванула на груди шнуровку платья, – либо я.

Он стоял, смотрел на меня и молчал. Я боялась пошевелиться.

Нет, не по той причине, что может показаться. Спадающее с плеч платье в любой момент грозило рухнуть на пол.

Мик улыбнулся. Сделал шаг вперед… и осторожно поправил платье, несколько секунд подтягивая шнуровку.

– От мечты я не откажусь, а значит, ничего не получится.

Я вздохнула, не зная радоваться мне или расстроиться.

– Но… для скрепления уговора, – Мик лукаво улыбнулся, нежно провел рукой по мой щеке, потом – пальцем по губам и решительно поцеловал.

Я словно раскрылась ему навстречу – и все мысли канули в водоворот эмоций. Я уже успела забыть, как скучала по…

Еще секунда – и я сама бы нарушила, только что установленные правила, но Мик отстранился.

– Не честно играешь, – шепотом сообщил он мне, и вышел не оглядываясь.

Я оперлась на перила, задумчиво глядя во двор.

Ну, делаааааааа….

Глава 4

Утро не задалось с самого начала.

Меня разбудили и, не дав толком позавтракать, потащили на экскурсию. Если учесть, что легла я очень и очень поздно, то было вполне понятно, почему у меня не было желания нестись куда-то сломя голову вместо того, чтобы спать дальше как все нормальные… нелюди.

В отличие от Мика, который был бодр и отвратительно весел. Он снова взялся за свои шуточки и за несколько часов довел до белого каления не только Майка, но и Келли. Анька впервые радовалась их перепалке. Ведь это означало, что дорогой братец снова в норме.

Я зевнула, широко раскрывая пасть. Не знаю как у Мика, а у меня после вечернего «разговора» на пол ночи желание спать пропало.

Даже не знаю, что на меня нашло… Если бы пришлось повторить на бис все то же самое – точно струсила бы!

Я украдкой, посмотрела на черного волка, трусящего чуть впереди.

Нет, все таки я дура. На несколько месяцев могла заполучить «такой экземпляр», как любит говорить Адамара – и отказалась!