История отравлений. Власть и яды от античности до наших дней

Еще один образец доброго императора в «Истории Августов» Александр Север изображен размышляющим о смерти. Этот правитель осознал, что самые лучшие люди всегда умирали насильственной смертью. Главный пример – Александр Великий, в связи с которым яд здесь, кстати, не упоминался. Последний император из династии Северов имел все основания для невеселого заключения: почти все императоры после Коммода были убиты. Однако, как правило, не ядом. Впрочем, к этому средству, похоже, имели склонность Септимий Север и его семья. Геродиан писал, что сыновья Септимия Севера Септимий Бассиан Каракалла (получивший также имя Антонин) и Луций Публий Септимий Гета никогда не садились за стол вместе, боясь быть отравленными. Каждый из них подначивал своего виночерпия подать яд сопернику, но бдительное отношение друг к другу мешало братьям достичь цели. В конце 212 г. Каракалла все же убил Гету и оправдывался тем, что тот угрожал его жизни. Император явился в Сенат и привел три примера отравлений, совершенных правителями: первые два – преступные и третий – спасительный, по приказанию Марка Аврелия. Каракалла перечислял заговоры, организованные против него Гетой с применением смертельных ядов и всякого рода коварных средств. Согласно «Истории Августов», Каракалла сам распространял среди своих воинов ^слухи, что его противник собирается его отравить. Впервые обвинение в veneficium выдвигалось в качестве оправдания убийства соперника. И это тобвинение, которое невозможно было проверить, становилось оружием более грозным, более эффективным, чем любая другая клевета, предназначенная для дискредитации конкурента. Случай Каракаллы явился предвозвестником множества других. По сходному сценарию, в частности, в 1407 г. был убит герцог Орлеанский по приказу герцога Бургундского.

Вместе с тем в III в. и позже политическое насилие в Римской империи осуществлялось прежде всего с помощью холодного оружия. «История Августов» полна рассказами о коварных ударах, о бряцании оружием, о пролитой крови. Правителей в это время могли убивать из-за угла или в открытом бою, но никогда не пытались скрыть сам факт убийства. Возобладал закон силы, императоров провозглашала и низвергала армия. В такой ситуации совершенно исчезла потребность в тайном применении яда. Власть теперь устанавливалась силой, а династическая легитимность (хотя бы искусственная) не имела никакого значения. Тем не менее в соперничестве между крупными фигурами императорского окружения мог по-прежнему применяться яд. Так, в правление Гордиана III (238–244 гг.) при подозрительных обстоятельствах скончался его тесть, префект претория Мизитей. Интересы знатного придворного столкнулись с амбициями будущего преемника императора, Филиппа, который якобы подменил ядовитейшим снадобьем микстуру против дизентерии. Когда Гордиан тоже пал в результате одного из заговоров, империей завладел Филипп.

Яды последних веков Империи

«История» Аммиана Марцеллина, считавшего себя продолжателем Тацита, посвящена в первую очередь военным и политическим событиям. В ней немало сведений о политических отравлениях. Кончины великих и отсутствие детей у их жен порождали слухи. В 356 г. бездетная жена императора Констанция II якобы решила с помощью яда добиться выкидыша у своей свояченицы Елены. Императрица боялась появления ребенка, который мог стать наследником. В 364 г. в Вифинии после восьми месяцев правления умер тридцатитрехлетний Иовиан. Его смерть породила множество предположений, которые Аммиан Марцеллин сравнивал с разговорами, последовавшими за кончиной Сципиона Эмилиана. Историк рассказал также о смерти Валентиниана в 375 г., объяснив ее апоплексическим ударом, но отметив, что умирающего старались показать как можно большему числу людей, чтобы развеять слухи вокруг его кончины. Это весьма показательная предосторожность.

Власти распространяли слухи об угрозах отравления и порчи, дабы получить повод для политических чисток в Риме или в провинции. В 358–359 гг. нотариус Павел предъявил обвинение в оскорблении величества всем тем, на кого поступили доносы в занятиях veneficia (в данном случае это слово понималось как магия). Для того чтобы попасть под каток репрессий, достаточно было, чтобы человека увидели шатающимся возле погребальных мест. В 363 г. префект города Рима Апрониан поставил себе главной целью преследование venefici, число которых соответственно уменьшилось. Он верил, что сам стал жертвой отравления, когда находился в Сирии (т. е. на вредоносном Востоке), и это стоило ему глаза. Апрониан казнил, например, некоего возничего Гиларина на том основании, что тот послал своего сына учиться тайным, запрещенным законом наукам, хотя речь шла об оккультных практиках, а не об умении приготовить яд. Аммиан Марцеллин стремился подчеркнуть неодобрительное отношение в том числе и языческих властей ко всякому наведению порчи и прочим магиям халдеев и математиков, независимо от того, имели ли они отношение к материальным ядам.