История, ожившая в кадре. Белорусская кинолетопись: испытание временем. Книга 1. 1927–1953

В следующих кадрах фильма девушки в веночках, сплетенных из луговых трав и цветов, рассаживаются вместе с малышами 7–9 лет за накрытый стол, словно по волшебству появившийся на берегу Припяти. На столе тарелки с целыми и нарезанными яблоками, каравай, испеченный из зерна нового урожая, и редкостный по тем временам деликатес – нарезанное тонкими ломтиками сало… Очевидно, что документалисты взяли под свой контроль и сервировку стола, поскольку в кадре даже малыши пользуются не привычными в детдомовском быту алюминиевыми столовыми ложками, а редкими для послевоенного времени вилками из нержавеющей стали.

Обед, даже поздний, не может считаться законченным без воспитательного мероприятия – за столом вместе с детьми расположились шефы-офицеры из воинской части. У одного из них на кителе сияет Звезда Героя Советского Союза. Воспитанница Настя Кожаль рассказывает об ужасах своего пребывания в Озаричском лагере, где погибли ее родители. Сидящий рядом офицер обнимает и успокаивает девочку.

С этого момента повествовательная интонация диктора и содержание текста разительно меняются, патетика достигает апогея. Обличительный текст закадрового комментария и озвучен диктором Л. Ободовским в духе призывов И. Эренбурга: «“Убей немца!” – это просит старуха-мать. “Убей немца!” – это молит тебя дитя. “Убей немца!” – это кричит родная земля. “Не промахнись. Не пропусти. Убей!”».

На экране появляется чужеродный по пластике изображения, явно вставной эпизод. На протяжении 20 секунд идут кадры военной хроники, смонтированные в плакатном духе: колючая проволока лагеря, гитлеровцы и их жертвы, немецкий пистолет за голенищем сапога одного из палачей. Имя врага, потерявшего право называться человеком, ребята должны запомнить навечно – «немец».

Завершается эта чужеродная по отношению к стилю всей ленты вставка с помощью закадровой реплики: «Не плачь, Настенька, не плачь! Это прошло! Тебя зовут в хоровод твои товарищи!»

В заключительной сцене коллективного хоровода участвуют и дети, и взрослые. Дикторский текст заканчивается стихотворным четверостишием:

Гадуйцеся ж вы дужым племем
Пад яркім Сталінскім святлом,
Не прыйдзе больш забойца-немец,
І не разбурыць ён ваш дом!

Вероятно, всем этим чрезмерным упрощениям и гротесковой прямолинейности в трактовке темы войны есть одно оправдание. Сразу после ее окончания зритель имел неодолимую потребность в документалистике оптимистичной, мажорной. Основной зрительской массе было совершенно не важно, насколько кинохроника адекватна исторической и повседневной реальности.

Чтобы дать импульс новой, послевоенной жизни, следовало каждый день напоминать, что все страшное и тяжелое уже позади. Фильм Н. Любошица и С. Сплошнова выполнил свое социальное предназначение.

* * *

Воздух великой победы 1945 года усыпил бдительность редакторов, отвечающих за содержание отдельных номеров киножурнала «Советская Беларусь».

Под вполне привычным для ноябрьских выпусков белорусской кинопериодики названием «XXVIII годовщина Великой Октябрьской социалистической революции» зрителю предлагался совершенно неожиданный контент. Киножурнал «Советская Беларусь» (1945, № 11–12) был смонтирован на материале эстрадного концерта с участием Государственного джаз-оркестра БССР под управлением заслуженного артиста БССР Эдди Рознера – композитора, дирижера, уникального трубача и, что не менее важно, яркой личности.

Государственный джаз-оркестр БССР был создан 1 января 1940 года. Его появление не было итогом долгой, планомерной работы по культивированию джазового искусства в БССР. Это была игра случая, подарок судьбы.

С началом Второй мировой войны в Европе, когда Польша как суверенное государство перестала существовать, на территорию Западной Беларуси и Западной Украины, вошедших в состав СССР, стремились попасть многие представители творческих профессий. И даже после демаркации границы между Германией и СССР ее продолжали нелегально пересекать те, кому гитлеровский режим грозил гибелью. В СССР прибыло много музыкантов танцевальных и джазовых оркестров, были и композиторы, дирижеры. В число таких эмигрантов входил и Эдди Рознер.

Местом сосредоточения общественной и культурной жизни Западной Беларуси стал Белосток – более нигде, даже в таких крупных городах, как Пинск и Брест, не было ни одной сколько-нибудь приспособленной театральной площадки. Уже в сентябре 1939 года в Белостоке был организован симфонический оркестр, на первом концерте которого в начале октября дирижировал приехавший из Минска заслуженный артист БССР Аркадий Бессмертный. В городе, где до этого не было собственной театральной труппы, возникло сразу два театра – польский и еврейский.