История Пиноальбара и Кулинарная книга Рэтфорда Шванка

Белокурый Вильмар являлся, когда вздумается, и уходил, не попрощавшись, но он был настоящим другом, понимал Бертольду с полуслова, и ему не нужно было растолковывать то, чего взрослые не понимали или давно забыли. Вильмар умел отыскивать старые клады, понимал танцы муравьев и весной дарил Бертольде чёрные ирисы в солёных каплях морской росы. Звук его голоса приводил Бертольду в восторг, в присутствии Вильмара всё наполнялось смыслом, красотой и тайной. Время меняло свой ход и бежало совсем по другим тропинкам, где шаг его был приглушённым и мягким, и трепетная душа раскрывалась и оживала, как первая весенняя трава просыпается под босыми ногами ребенка, выскочившего из-за стола с куском тёплого хлеба в руке, глядящего изумленными глазами на ветви тополей, небо, сонного шмеля и кошку вдалеке.

Потом был какой-то особенно страшный вечер, когда шторм задувал факелы, и черепица, сорванная ветром с крыши, разбивалась об мокрые камни. Бертольда отчётливо помнила, что видела в тот вечер, как бородатые матросы вместе со своим адмиралом пронесли по узкой лестнице замка длинный белый ящик, обернутый парусиной. После этого Вильмар исчез, и одиночество девочки стало безысходным.

С тех пор ей часто стал сниться один и тот же сон. Она всякий раз была счастлива в таком сне. Ей казалось, что прозрачный Белокурый Вильмар никуда не пропал, и его длинный ящик стоит под кроватью Бертольды. Бертольда выдвигала этот ящик и спрашивала Вильмара, зачем он туда прячется. «Чтобы никто не мешал мне играть», — отвечал мальчик, брал Бертольду за руку и пытался утянуть её с собой. В этот момент Бертольда просыпалась в сладком ужасе, а потом долго плакала, и слезы не приносили ей облегчения.

Как-то раз маленькая инфанта Бертольда, тряхнув каштановой чёлкой и вперив в угрюмого ДюМаля свой диковатый взгляд, спросила, что ему известно об исчезновении Белокурого Вильмара. ДюМаль ответил, что никакого Вильмара никогда не было, и потребовал, чтобы Бертольда перестала сочинять небылицы. Тогда Бертольда испугалась, но она испугалась не глубины чёрной тайны своей собственной души, она испугалась ДюМаля. Сначала она отказывалась верить, что такой страшный человек может жить как обычные люди как ни в чём не бывало. Но потом Бертольда успокоилась, а её ненависть к ДюМалю возрасла.

Однажды наша смуглая, пахнущая озёрной водой и мятой, инфанта Бертольда в мандариново-бриллиантовом платье зашла в зал заседаний государственного совета с веером в руке, с гроздями цветов желтофиолей, левкоев и резеды в тёмных волосах, и в шёлковых башмачках, расшитых розовым золотом, но сановные бароны и гранды Ликлаутании не обратили на Бертольду ни малейшего внимания. Инфанта считалась маленькой, её принято было не замечать. Она протискивалась между баронами и вдруг поняла, что некоторые советники короля незаметно переговариваются между собой вполголоса, чтобы глухой король не мог услышать, о чём они секретничают. Они шептались и переглядывались, явно замышляя что-то недоброе. Бертольда подслушала их разговор и поняла, что группа заговорщиков хочет отстранить от власти старого дедушку короля Филиппа Четвёртого Глухого, потому что он был старый и глухой. А зачем старому и глухому такое счастье — быть королём? Заговорщики собирались назначить регентом при короле адмирала ДюМаля, а деда потом незаметно подкармливать ядовитыми толчёными пауками, чтобы он не мешал новым знатным правителям Ликлаутании.

Инфанта Бертольда залилась румянцем удовольствия, когда поняла, какую власть теперь она имеет над многими людьми, и каким могуществом она обладает. Все важнейшие фигуры королевства были теперь у неё в руках. От её слова или молчания зависела судьба баронов-заговорщиков и жизнь ненавистного дедушки-короля. Если она выдаст план переворота дедушке королю Филиппу Четвёртому Глухому, то баронов и адмирала ДюМаля постигнет жестокая кара. А если она промолчит, тогда уже самому королю несдобровать, потому что от ядовитых толчёных пауков нет лекарства, а пауков в Ликлаутании умели толочь как надо. Бертольда долго не могла решить, кого она ненавидит больше: деда ДюМаля или деда Филиппа. Бертольда поразмышляла, и решила, что не любит она никого, и ей надо извлечь из ситуации пользу для себя, а не для враждующих родственников. Инфанта решила действовать быстро и расчетливо. Она поняла, что надо припугнуть адмирала ДюМаля и добиться от него того, что было ей самой необходимо. Начала инфанта Бертольда издалека. Первым делом она приказала взять на королевскую кухню совсем маленького поварёнка, желательно сироту. Инфанте нашли крошечную девочку, и она приказала этой новой девочке тайно, чтобы на кухне никто не знал, принести мешочек сухарей, ещё кое-какой еды и несколько кувшинов воды. Всё это инфанта спрятала в надёжном месте. Потом румяная инфанта Бертольда пришла к угрюмому ДюМалю и сообщила, что ей всё известно о готовящемся государственном перевороте, в котором он — ДюМаль — должен будет сыграть главную роль.