История политических и правовых учений: Учебник для вузов

Воодушевленный реформаторской деятельностью Петра I, Лейбниц приложил много усилий для распространения в России достижений европейской науки, техники, образования и просвещения. В личных беседах с русским царем, в многочисленных письмах, реформаторских проектах и программах Лейбниц постоянно развивал свои мысли о необходимости и благотворности создания в России собственной академии наук, организации разветвленной системы школьного и университетского образования, научно-исследовательских центров, публичных библиотек и музеев, внедрения достижений науки и техники в народное хозяйство страны. По указу Петра I от 1 ноября 1712 г. Лейбниц был принят на русскую службу в качестве тайного юстиц-советника с годовым жалованьем в 1000 талеров.

По поводу связанного с его службой поручения представлять соображения о русском законодательстве, в том числе о судоустройстве и административном управлении, Лейбниц несколько шутливо говорит о своих обязанностях в качестве «русского Солона»: «Вам покажется странным, что мне придется быть в известном смысле русским Солоном, хотя и издалека. Так как, по моему мнению, самые краткие законы, как, например, десять заповедей или двенадцать таблиц древнего Рима, лучше всех других законов и так как на этот предмет с самых ранних пор были обращены мои размышления, то поручение царя меня нисколько не затруднит».

Выполняя поручения по русской службе, Лейбниц, помимо подготовки многочисленных проектов об организации науки и образования в России и различных конкретных мер по их реализации, занимался вопросами истории русского государства и законодательства и разработкой предложений по их модернизации в условиях петровских преобразований. В направленном Петру I проекте об устройстве коллегий в России, в числе которых предусматривалась и «ученая коллегия», Лейбниц, в частности, писал: «Опыт достаточно показал, что государство можно привести в цветущее состояние только посредством учреждения хороших коллегий, ибо как в часах одно колесико приводится в движение другим, так и в великой государственной машине одна коллегия должна приводить в движение другую, и если все устроено с точною соразмерностью и гармонией, то стрелка жизни непременно будет показывать стране счастливые часы. Но как по различию часов одни требуют большего, другие меньшего количества колес, так бывают различны и государства, а потому ни как нельзя установить для всех одинакового числа коллегий».

Также и в других вопросах Лейбниц, пропагандируя европейские достижения в области государственно-правового строительства, постоянно подчеркивал необходимость учета особенностей, первоочередных задач и возможностей петровской России и предостерегал против слепого копирования зарубежного опыта, которому к тому же присущи не только достоинства, но и свои существенные недостатки. Так, касаясь вопросов реформирования суда, Лейбниц отмечал сложность и неоднозначный характер последствий внедрения в России европейского судопроизводства: «Я сомневаюсь, чтобы царю нужны были юристы, и мне кажется, что он, скорее, желает обойтись без них из опасения ввести вместе с ними кляузничество. Очень трудно удержаться в середине между судебным кляузничеством, которое господствует в нашем судопроизводстве, и насильственным произволом турецкого визиря или паши».

Также и в своей многообразной дипломатической деятельности, которой он успешно занимался с молодых лет до конца жизни, Лейбниц выполнял ряд поручений русского двора, содействовал расширению международных связей России и укреплению ее позиций во внутригерманской и общеевропейской политике, направленной на полное освобождение Европы от турок, на прекращение войн и утверждение мира между европейскими государствами.

Лейбниц был горячим поборником веротерпимости, согласия и единения всех направлений христианства, включая и православие.

Веротерпимость и согласие различных христианских конфессий в самой Германии Лейбниц считал важным шагом на пути к преодолению феодальной раздробленности страны и формированию единого централизованного немецкого государства.

Политико-правовые взгляды Лейбница тесно взаимосвязаны с его общенаучными и метафизическими (философскими и теологическими) воззрениями. Созданное Богом мироздание — это, по Лейбницу, лучший из возможных миров, в котором царят божественно предустановленная гармония, согласованная деятельность и прогрессивное развитие бесконечного множества монад. Под монадой (от греч. монас — единица) он имеет в виду индивидуальную субстанцию всего сущего, нечто нематериальное, единое и неделимое, некий «бестелесный автомат», обладающий автаркией (самодостаточностью), самостоятельностью. Сущность монады — это деятельность. Самодеятельность монад, постоянная смена их внутренних состояний представляет собой актуализацию их внутреннего потенциала, раскрытие и развертывание исходно заложенного в них субстанциального содержания.