История политико-правовых учений: авторский лекционный курс

По сравнению со схоластической классификацией Аквинского у Гроция дело в следующем: вечное божественное право выводится из классификации (не рассматривается), а волеустановленное божественное (библейское) ставится ниже естественного на основании того, что творение богом природы предшествует волеустановлениям бога в отношении людей. Подразделяется божественное право на всеобщее и для каждого народа в отдельности (в соответствии с его особенностями).

Человеческое волеустановленное право делится на три вида: государственное — это законы, волеустановленное право в классическом смысле; человеческое в более узком («тесном» у Гроция) смысле, чем государственное; человеческое в более широком смысле, чем государственное. Важны последние два вида.

Более узкое человеческое право это такие нормы, которые есть в государственных законах, когда государство есть, но которые не исчезают, если государства нет. Например, семейное право — отношения между мужем и женой, родителями и детьми. Специфика их в том, что это инстинктивные, по своей основе, отношения, которые не зависят от государства — государство их лишь детализирует и санкционирует, но устанавливают их сами люди. Это несколько пересекается по смыслу с естественным правом, и тем более интересно, что Гроций выводит эту подкатегорию в право волеустановленное — именно потому, с точки зрения Гроция, что у нее инстинктивная, т. е. не разумная основа.

Право более широкое, чем государственное, это ничто иное как право народов, «которое получает обязательную силу волею всех народов или многих из них», т. е. международное право, в развитие теории которого Гроций внес значительный вклад.

Главный предмет международного права — право войны. Как и у Цицерона (на которого Гроций прямо ссылается) у Гроция утверждается право войны, т. е. возможность войны по праву. Но в понимании критериев войны по праву, т. е. справедливой войны, происходит важный, важнейший для последующей истории переход. Если у Цицерона критерием справедливой войны является, хотя бы отчасти, естественное право (в рамках которого у народа или государства есть право отвечать силой на агрессию подобно праву на самозащиту у существа), то у Гроция критериями являются действие верховной власти и соблюдение обрядов (правил). «Для того чтобы война имела по праву народов торжественный (справедливый) характер, необходимы двоякого рода условия: во-первых, необходимо, чтобы с обеих сторон война велась волею тех, кто в государстве облечен верховной властью, а затем — чтобы соблюдались известные обряды» — пишет Гроций. К естественному праву эти прямо называемые определения справедливой войны уже не имеют прямого отношения (этому не противоречит то, что в другом месте Гроций говорит о том, что война не противоречит естественному праву, где имеется ввиду общая мысль, что «бороться это естественно»). Таким образом, начиная с Гроция (чья теория международного права становится основой этой науки в последующей истории), международное право выводится из области естественного. В самой классификации Гроция международное право — полностью волеустановленное, а не частично естественное / частично волеустановленное, как было у Цицерона.

7.3. Общественно-договорная теория Т. Гоббса

По поводу учений английских философов Т. Гоббса и Дж. Локка (середина — конец 17 в.) следует учесть прежде всего то, что они специфически, как будто зеркально, связаны. Речь в них идет почти об одном и том же, даже на уровне последовательности, но с противоположными выводами: там, где у Гоббса «плюс», у Локка «минус», и наоборот. Начнем с Гоббса, согласно исторической последовательности.

Исходным в учении Томаса Гоббса (как и затем у Локка) является понятие до-государственного (естественного) состояния. До-государственное (естественное) состояние это состояние общества до возникновения государства. Здесь есть новая мысль, отличающаяся от внешне сходного генезиса государства у Демокрита. Речь идет не о существовании людей поодиночке до общества, но об уже существующем обществе, т. е. уже сложившейся как-то совокупности людей, у которых еще нет государства.

Смысл постановки этого чисто умозрительного вопроса (исторически мы не можем представить общество без государства, без какой-либо власти) в том, чтобы понять, почему государство возникает. Еще раз, это похоже на вопрос у Демокрита, но с существенной разницей. Речь не о том, почему люди объединяются (общее благо), а о том, почему люди, уже каким-то образом соединившиеся, создают в своем обществе властный институт. В качестве исходной позиции здесь имеет место этатистское понимание государства как отдельного института, а не античное его понимание как общества или республики.