История политико-правовых учений: авторский лекционный курс

Системность это связанность частей права друг другом. Чтобы право было действительным, необходимо, чтобы все его нормы были объединены по разделам друг с другом и на уровне разделов — с наиболее общими положениями. По сути, это требование кодификации права. Смысл в том, что если части права не объединены и представляют собой не связанные друг с другом кодексы — такое право будет затруднительно применять, и оно не будет действовать.

Непротиворечивость это отсутствие противоречий между разными частями права. Если одна норма утверждает то, что запрещает другая — такое право не будет применимо. Беспробельность это полное соответствие права реальной жизни — отсутствие пробелов в системе праве в отражении реальной жизни. Иными словами, это отсутствие сторон общественной жизни, не отраженных в праве. Речь идет о таких сторонах, которые требуют регуляции по их смыслу.

Действительность права, по Бергбому, и есть то, что называется позитивностью. Таким образом, не выходя за пределы концепции в целом, Бергбом трактует само понятие позитивности в сугубо практическом и даже техническом смысле, в узких рамках которого она обладает, конечно, безусловно положительным (это не тавтология) значением.

11.3. «Социальный дарвинизм» Г. Спенсера

Невозможно обойти вниманием, в рамках темы, учение Герберта Спенсера (английское направление, вторая половина 19 в.) — это крайний позитивизм, кульминирующий его базовую идею, на уровне которого позитивизм как правовая концепция и чисто научная доктрина переходит в нечто большее — в категорию идеологий (о чем подробно — в след. теме).

Крайним мы назвали учение Спенсера потому, что в нем предельно прямо выражен пафос, по сути целевая мысль всего позитивизма — отрицание не просто общей сущности, но вообще общности людей, причем даже внутри одного «политического тела» — внутри общества. В обществе постулируется отбор, подобный естественному, и отсутствие каких-либо обязательств, хотя бы отдаленно соответствующих естественному праву, помимо личной свободы.

Спенсер постулирует принцип дифференциации, в рамках которого общество уподобляется «живой природе» (этот подход в целом называется органицизмом). Сутью принципа является деление на приспособленных и не приспособленных и выживание наиболее приспособленных. Как в природе есть хищники и поедаемые, так и в обществе есть и должны быть достигающие и не достигающие успеха. Недостижение успеха следует понимать не в каком-то условном и ограниченном смысле, а в смысле, допускающем полную лишенность жизненных благ и гибель. Как в природе слабые должны гибнуть, чтобы освобождать ресурсы и жизненное пространство для сильных, так и в обществе нищета и даже гибель одних людей (физически: от голода, холода, болезней) оправданы процветанием других. Т. е. это не недостаток и не нарушение общественного устройства, но напротив — его образец. По Спенсеру, существо, недостаточно энергичное, чтобы бороться за свое существование, должно погибнуть.

В основе этой теории (совершенно альтернативной классическим представлениям об естественном праве и общем благе) лежит постулат личной свободы. «Каждый человек волен делать все, что он хочет, не нарушая свободу другого». Именно этой высшей ценностью оправдывается дифференциация, допускающая гибель людей. Понимать надо так. Допустим, лондонский денди едет в роскошной карете из загородного дома в Ковент-Гарден, проезжая по улицам, где умирают от голода и холода выселенные из жилья безработные люди и их дети (реальность Лондона середины 19 в.). Поскольку этот джентльмен не нарушает личную свободу этих умирающих людей (его сограждан), он ничего не должен. Голод и гибель детей — ничто по сравнению с его личной свободой и предстоящим удовольствием. Конечно, если он захочет помочь этим детям ради своего удовольствия, никто не станет ему мешать — опять же, исходя из принципа личной свободы. Но никто не вправе что-то потребовать от этого джентльмена.

Государство, по Спенсеру, это акционерное общество для взаимной безопасности, т. е. соблюдения внутреннего порядка и противодействия внешним угрозам, но оно не должно иметь социальных функций. Никакого общего блага, подразумевающего равное для всех естественное право, хотя бы на минимальном уровне права на жизнь, в этой системе нет (при этом спенсеровское государство вполне гарантирует безопасность умирающим от нищеты людям). Бедность неспособных, бедствия беспомощных, голод бездельников и устранение слабых сильными — вот общественное благо. Примечательна личная деталь: Спенсер был открытым противником благотворительного образования для бедных. Выразительно также то, как учение Спенсера стало в итоге называться в истории — «социальный дарвинизм».