История правления короля Генриха VII

Послы, будучи приведены в некоторое замешательство этим требованием, с горячностью отвечали, что они не сомневаются в том, что меч короля, их государя, сможет защитить его скипетр, и что они убеждены, что он бы не смог и не пожелал согласиться на какое-либо умаление французского королевства, будь то в территории или в суверенитете. Но, как бы то ни было, эти предметы слишком важны, чтобы они могли обсуждать их, не имея особых указаний. Было отвечено, что король и не ждал от них иного ответа и что он немедля отправит своих послов к французскому королю. Прозвучал за столом переговоров и еще один вопрос: согласился ли бы французский король получить право распорядиться браком герцогини Бретани с тем изъятием, что он не должен жениться на ней сам? На что послы отвечали, что мысли короля столь далеки от этого, что они не получили на этот счет никаких инструкций. На этом послы были отпущены, все, кроме приора, и за ними тотчас последовали Томас, граф Ормонд[179], и Томас Голденстон, приор храма Христа в Кентербери, отправленные во Францию. Тем временем к обоим королям для их примирения был в качестве нунция папы Александра VI[180][181] послан Лионель, епископ Конкордии[182]. Ибо папа Александр, оказавшись окруженным лигой и союзом главных государств Италии, между которыми он был зажат, и не видя для себя возможности раздвинуть пределы собственного дома (к чему он сверх всякой меры стремился), жаждал замутить в Италии воду, чтобы успешнее ловить в ней рыбу, закидывая сети не из ладьи св. Петра, а из ладьи Борджиа[183]. И, опасаясь, как бы угроза со стороны Англии не удержала французского короля от похода в Италию, отрядил этого епископа для того, чтобы по возможности уладить все разногласия между двумя королями; нунций сначала направился к французскому королю и, встретив с его стороны благорасположение (как ему казалось), двинулся в направлении Англии и встретил английских послов в Кале на пути к королю Франции. Побеседовав некоторое время с ними, он был с почетом доставлен в Англию, где имел аудиенцию у короля. Но, несмотря на то, что его имя[184] было хорошим предзнаменованием для его миротворческой миссии, она окончилась ничем. Ибо к этому времени уже нельзя было скрывать намерение французского короля жениться на герцогине. По этой причине английские послы (увидев, как идут дела) откланялись и возвратились на родину. В то же время было велено покинуть Англию и приору. Последний, пускаясь в обратный путь, распространил (поступая скорее как книжник, нежели как посол) латинские стихи[185], содержащие злую клевету на короля, на которые по повелению короля (хотя в нем-то не было ничего от книжника) был дан ответ подобными же стихами и притом написанными от лица самого короля, но в стиле презрительном и насмешливом.

Примерно в это время у короля родился второй сын, Генрих[186], позднее царствовавший. А вскоре после этого состоялась церемония бракосочетания между Карлом и Анной, герцогиней Бретани[187], за которой он взял герцогство Бретань в качестве приданого, тогда как дочь Максимилиана была незадолго перед тем отослана домой. Когда все это дошло до слуха Максимилиана (который никогда бы не поверил в такую возможность, пока она не стала действительностью, ибо всегда был главным в отношении себя обманщиком, хотя и имел в этом деле прекрасного помощника в лице французского короля) и ему не давала покоя мысль, что одним ударом (а это вдвойне унизительно) ему нанесли поражение как в том, что касалось бракосочетания его дочери, так и в отношении его собственного брака (а в обоих случаях он связывал с браком большие ожидания), он тогда потерял всякое терпение и, отбросив учтивость, которую королям подобает сохранять друг по отношению к другу (даже тогда, когда у них кровь кипит от бешенства), предался злобной брани в адрес персоны и действий французского короля и (тем больше орудуя словами, чем меньше имел возможности действовать) осыпал Карла всеми оскорблениями, какие только мог измыслить, называя его вероломнейшим человеком на земле и утверждая, что брак его есть нечто среднее между прелюбодейством и изнасилованием и что он совершился по справедливому божьему приговору ради того, чтобы (притом, что его недействительность очевидна всему миру) род столь недостойного человека перестал править во Франции. И тотчас же отправил послов[188] как к королю Англии, так и к королю Испании, чтобы побудить их к войне и к заключению наступательного союза против Франции, обещая и со своей стороны участие крупными силами. Вслед за этим король Англии (который, однако, шел своим путем) созвал парламент, что произошло на седьмом году его правления[189], и в первый день его работы (сидя на троне) обратился к лордам и членам палаты общин со следующими словами: