История правовых и политических учений

Протагор (490 – около 411 г. до н. э.) считается одним из основателей движения. Основные идеологические позиции Протагора представлены в диалоге Платона «Протагор», в котором данный философ изображен как явный антипод Сократу. Понятное дело, что Платон, рисуя Протагора, конечно, допустил определенную художественную вольность, однако некоторые фразы, произнесенные Протагором (или вложенные в его уста Платоном), стоит отметить особо.

Во-первых, Протагор, противопоставляя себя другим софистам, прямо говорит о том, что другие «просто терзают юношей, так как против воли заставляют их… заниматься этими упражнениями», «а тот, кто приходит ко мне, научится только тому, для чего пришел», т. е. смышленности в домашних делах, умению управлять своим домом, «а также в делах общественных» – иначе говоря, искусству государственного управления. Сократ критикует данную позицию, отмечая, что научиться вышеуказанному искусству невозможно. В ответ Протагор рассказывает собравшимся миф о Прометее. Суть мифа заключается в следующем. Человеческий род был создан богами («стали боги ваять… в глубине Земли из смеси земли и огня, добавив еще и того, что соединяется с огнем и землей»). В конечном счете Прометею и Эпитемею было поручено «украсить» получившееся и распределить способности. Эпитемей выпросил у Прометея возможности для самостоятельного распределения способностей, но осуществленное им было неудовлетворительно («Но был Эпиметей не очень-то мудр, и не заметил он, что полностью израсходовал все способности, а род человеческий еще ничем не украсил, и стал он недоумевать, что теперь делать»). Прометей, проверяя «работу» Эпитемея, заметил, что все прочие животные, населяющие землю, снабжены всем достаточно заботливо, а вот человек «наг и не обут, без ложа и без оружия…». Спасая людей, Прометей похитил у богов огонь, за что был сурово наказан. Человек же, получив огонь, стал быстро развиваться.

Однако люди, отмечает Протагор, были не готовы для общего строительства, совместного проживания и обустройства общества и государства: «Но чуть они собирались вместе, как сейчас же начинали обижать друг друга, потому что не было у них уменья жить сообща; и снова приходилось им расселяться и гибнуть». Устраняя имеющийся недостаток, Зевс повелел всех людей наделить стыдом и правдой, «чтобы они служили украшением городов и дружественной связью». Кроме того, Зевс установил закон: кто не сможет быть причастным к стыду и правде, так их следует уничтожать, «как язву общества».

Во-вторых, следует обратить внимание на еще одну интересную идею старших софистов. Все они считали, что у человека имеется определенная изменчивость общих представлений: так, один и тот же предмет может быть оценен совершенно различно (при этом все высказанные мнения будут абсолютно справедливыми и честными: заболевший, говоря о еде, скажет о ней, что она была горькой, а здоровый охарактеризует тот же кусок пищи, как сладкий и вкусный). Вывод: единой общей истины нет (формула Протагора, характеризующая данное обстоятельство, достаточно известна в философии: «Мера всех вещей – человек, существующих, что они существуют, а несуществующих, что не существуют»)[3].

Горгий, продолжая темы, заданные Протагором, занимался рассмотрением вопросов об относительности морали. Последняя выделяется, по мнению Горгия, через добродетель для мужчины и женщины, для раба и свободного, для конкретного дела и рода занятий и т. д… Анализируя позицию софистов, необходимо привести абсолютно справедливый комментарий профессора Лейста, отметившего, что «софисты старшего поколения наполнили учение о морали индивидуалистическим содержанием. Справедливость поступков предлагалось оценивать в зависимости от условий места и времени, состояния человека и т. д. Подобного рода концепции, отрицающие существование абсолютного единого блага, получили позднее название этического релятивизма».

Что касается закона, то он рассматривался старшими софистами в следующей канве: закон – это договор, который был установлен гражданами или народом (Гиппий отмечал, что закон – это написанное по общему соглашению граждан установление, что должно делать или от чего следует воздержаться). При этом законы являются высшей справедливостью (следует отметить, что человек, по мнению старших софистов, не может претендовать на них, как бы он ни был мудр и добродетелен)[4].

Младшие софисты, рассматривая аналогичное понятие, иногда начинали критиковать имеющиеся порядки и государство (Алкидамант, например, писал, что все являются свободными по воле бога, а «природа никого не сделала рабом»).