История проституции

Круг клиентов публичных домов составлялся в средние века из самых различных слоев населения. Среди посетителей борделя называют императоров и князей, дворян, членов ратуши, бюргеров, студентов, писателей, священников, ремесленников, низших городских служащих, преступников и сутенеров и даже ищущих гетеро– и гомосексуальных сношений женщин. Говорится также о посетителях борделя, которые «taglich in dem frawenhaus ligen». В зазывании и завлекании со стороны проституток не было, конечно, недостатка и многих соблазняли их прелести, но средневековый бордель кроме того предлагал посетителям и другие раз влечения – хорошую выпивку, музыку и пение, веселую беседу – нередко заканчивавшиеся, впрочем, шумом, дракой и скандалом смертным боем и даже убийством. Здесь можно было также найти благоприятный случай – last not least – для счастливой игры.

Об императоре Сигизмунде, как обычном посетителе борделя, мы уже говорили выше. Но и об императоре Максимилиане, во время посещение им Нюренберга в 1489 году, народ говорил: «Император уже опять, торчит в переулке у женщин». Маркграфа Иоахима из Бранденбурга называли «еun grosser Hurentrecker». Ревностными посетителями во многих городах было также высшее дворянство.

Граф Людовик Моро, бывший в 1461 году в Люцерне миланским посланником, так хорошо проводил время в тамошнем борделе, что посольство писало о нем 21-го мая в Милан: «Quelle putane quale da ogni hori piu ne va crescendo la obondantia dela quantita e dela belleza». Этот бордель имел, по-видимому, большую притягательную силу для дворян и бюргеров и впоследствии, потому что в одном люцернском предписании от 1539 года сказано, что чужих подмастерьев можно пускать в бордель лишь тогда, когда в нем нет юнкеров или бюргерских сыновей. Несмотря на строгое запрещение, постоянными посетителями борделя были также духовные лица. Городской совет Нердлингена издал в 1472 году распоряжение по поводу того, «что попы слишком сильно посещают бордель» причем он считает необходимым снисходительно относиться к дневным посещениям их, только бы они не оставались там на ночь. О посещении борделей многочисленными торговыми служащими, ремесленниками и подмастерьями мы имеем указание относительно Лейпцига (Вуспгман, а. а. О… стр. 478), а в Нюрнберге в 1403 году подмастерью-скорняку, Полю Меигикеру, запрещено было в течение года пребывание в городе за то, что он в. сочельник отправился в бордель (Ламмерт, стр. 86). Низшие городские служащие, чиновники, в особенности сборщики налогов с борделей, также не упускали благоприятного случая посетить его. Но не все, конечно, обнаруживали такое чистосердечие, как сборщик из Страсбурга, который в счетной книжке, в которую он должен был записывать сборы с борделя, вписал: «haba gebiekt, thut 30 Pfennig». Стихотворение Биллона знакомят нас с поведением преступников и сутенеров в средневековых борделях, которыми подозрительные лица (как и теперь) часто пользовались, как прибежищем, и в которых полицие нередко производила обыски. Наконец, мы должны еще упомянуть, что и не продажные женщины иногда под густой вуалью посещали публичные дома, назначая там свидание своим возлюбленным, а может быть также для удовлетворение своих гомосексуальных наклонностей.

Доступ в бордели, за исключением воскресенья, праздников и страстной недели, был открыт днем и ночью. Хотя обыкновенно и существовал определенный час, который полиция назначала для закрытие борделя, например, в Нюренберге 11 часов вечера, тем не менее мужчинам разрешалось оставаться у одной и той же проститутки всю ночь, разумеется за соответственно увеличенное вознаграждение.