В литературе СМИ называют различные причины крупнейших аварий в Чернобыле и Фукусиме. Но сейчас ясно, что главным причинами этих крупных аварий являлись конструктивные недоработки. В случае Чернобыля это был конструктивный дефект реактора, который проявлялся ранее при аварийных ситуациях в 1975 и 1982 годах, но проектировщики реактора РБМК (реактор большой мощности канального типа) не вняли предупреждениям специалистов и не внесли необходимые изменения в конструкцию, чтобы исключить возможность повышения реактивности и взрыва. Они быстро сделали это уже после трагедии и фактически свалили вину на наиболее пострадавших людей из персонала ЧАЭС, – на погибших и получивших большие дозы радиации людей. Часть персонала была осуждена на основе ложных обвинений, основанных на быстро переписанном новом регламенте работы на реакторе – по нему и получилось, что персонал допустил ошибки. Хотя по старому регламенту персонал станции не допускал нарушений. Причины трагедии описаны в книге «Чернобыль. Как это было» Анатолия Дятлова – заместителя главного инженера ЧАЭС по эксплуатации. Трагедия произошла при обычном отключении реактора на малой мощности. Этот режим работы оказался критическим из-за повышения реактивности реактора при опускании регулирующих стержней. В верхней части активной зоны реактора стержни начали активно гасить реакцию. Но в нижней части из-за вытеснения воды концевиками стержней произошёл скачок реактивности (в виде увеличения числа нейтронов в нижней части активной зоны), который вызвал скачок температуры и дополнительное повышение реактивности уже из-за резкого скачка температуры и образования пара. В результате коэффициент размножения быстрых нейтронов превысил единицу, и произошёл ядерный взрыв нижней части активной зоны. Взрыв разрушил реакторную установку и здание 4-го блока ЧАЭС. Это был именно ядерный взрыв нижней части активной зоны, а не «развал» реактора из-за перегрева активной зоны, как пытались объяснить причину трагедии в СМИ. Надо понимать, что реальная ситуация на ЧАЭС, связанная с проявлением «концевого эффекта» и этим взрывом была достаточно сложна – здесь сложились многие неблагоприятные факторы состояния реактора и активной зоны. Но главной причиной был именно дефект конструкции, а не действия персонала станции. Старый регламент не предохранял персонал от действий, которые могли привести к трагедии, – обход опасного режима не был предусмотрен. Существование «концевого эффекта» ранее обнаружили в 1983 году во время физических пусков 1-го энергоблока Игналинской АЭС и 4-го энергоблока Чернобыльской. Об этом главным конструктором были разосланы письма на АЭС и во все заинтересованные организации. На особую опасность обнаруженного эффекта обратили внимание в организации научного руководителя, и был предложен ряд мер по его устранению и нейтрализации, включая проведение детальных исследований. Но эти предложения не были осуществлены руководством, и нет никаких сведений о том, что какие-либо исследования были проведены, как и (кроме письма ГК) о том, что эксплуатационный персонал АЭС знал о концевом эффекте. Налицо оказалась крупная конструктивная недоработка, которую вовремя не устранили, и дефект «ждал своего часа». Крупный специалист по ядерной безопасности Борис Григорьевич Дубовский считал аварии ЛАЭС 1975 года и ЧАЭС 1982 года репетициями аварии 1986 года. Он считал, что разработчик реакторов (Н. А. Доллежаль) не внёс изменений в конструкцию реактора РБМК, несмотря на продолжавшиеся аварии. Естественно, Дубовский был против вынесения приговора сотрудникам АЭС и публиковал свою точку зрения в печати. А А. Дятлов считает одним из главных виновников трагедии академика Александрова, который «положил под сукно» конкретный документ, указывающий на возможность такой аварии. Возможно, здесь сыграла роль и передача подчинения ЧАЭС из Минсредмаша в Министерство энергетики.