История римских императоров

Собрали всех офицеров, и оба августа сняли с себя пурпур. Диоклетиан удалился на свою родину в Далмацию³⁹³ [MH. III₁₁₄] и построил там себе роскошный дворец, руинами которого до сих пор восторгается мир, вокруг которого зародился город Spalato, названный так в честь дворца. Галерий получил теперь свободу действий и действовал по предложенному Диоклетианом образцу, назначая на должностные места таких людей, чтобы сохранить за собой эту свободу действий или, по крайней мере, попытаться ее оставить, если появится желание. Были назначены два maiores и два minores, в то время как бывшие minores заняли места первых.³⁹⁴ Констанций стал первым августом, и это было необходимо потому, что иначе Галлия неизбежно отделилась бы от Империи. На места цезарей были назначены новые люди. У Констанция был внебрачный сын Константин.³⁹⁵ Между тем в данном случае нельзя применить обычное понятие незаконности рождения. Император может признать кого захочет, и в те времена Константина никогда не рассматривали как нежданного гостя. У Максимиана тоже был сын, Максенций, рожденный, вероятно, в 280 г., которому во времена отречения от престола было 20—30 лет. Константин имел статус трибуна гвардии в Константинополе.^395a Галерий охотно выдвинул бы в цезари людей по своему выбору, которые занимали бы по отношению к нему такое же положение, как Максимиан по отношению к Диоклетиану. Он хотел, чтобы место цезаря вместо Константина занял Север, подходивший для этого офицер, правда, с сельским воспитанием, в то время как Константин для своего времени получил блестящее образование. Охотнее всего Галерий, вероятно, назначил бы на должность второго августа другого человека. Констанций был болен, его скорый конец предвидели; и, таким образом, Галерий смирился с необходимостью провозгласить его августом,³⁹⁶ чтобы после его смерти это место занял Лициний, знающий свое дело офицер.³⁹⁷

б) Константин (306—337)

Констанций принял назначение. Константин, однако, без разрешения покинул Константинополь,^397a что было похоже на бегство, на акт откровенного неподчинения, который, возможно, был необходим, поскольку не лишено вероятности, что жизнь его [MH. III₁₁₅] была в опасности.³⁹⁸ Оскорбление, пережитое им, было равнозначно смертному приговору. Он отправился в ставку своего отца, который в то время воевал с пиктами на севере Британии. Отец после этого вскоре умер; случилось это 23 июля в Йорке.³⁹⁹ Галльские офицеры не желали подчиняться навязанному им императору. Мы уже указывали на то, насколько сильно, благодаря Констанцию, отличалось ведение всех государственных дел, сбор налогов, улаживание религиозных беспорядков от отношения ко всему этому на Востоке, и естественно то, что галлы желали, чтобы ими и дальше правили в духе Констанция. Они провозгласили Константина августом. Галерий наполовину уступил. Он ведь не был Диоклетианом, но был еще менее искусным государственным деятелем и признал Константина цезарем, но не августом, назначив на эту должность Севера; для Лициния под рукой должности не оказалось.

Таким образом, назрели разногласия. До открытого разрыва в то время еще не дошло, поскольку развязался более острый конфликт, — измена Италии. Максенций, сын Максимиана, при провозглашении августа перешел на сторону врага и теперь был провозглашен августом в Риме.⁴⁰⁰Максенций был фигурой незначительной, с очень небольшим честолюбием и беспутным характером. И он был не вождем, но инструментом в руках других. Италией пренебрегли в пользу Востока, она утратила свою ведущую роль, свободу налогообложения, италийскую гвардию, преторианцев наполовину распустили, и там не осталось никого, кто мог бы еще импонировать существующему остатку гвардии. Таков был характер этой войны: «Италия против Востока».

Галлия поначалу повела себя как пассивный зритель. Старый Максимиан играл теперь роль, смысла которой не понимал никто.⁴⁰¹ Сначала он отказывался от участия в войне и требовал, чтобы старые seniores — Диоклетиан и он — снова заняли бы места августов. Однако это предложение не нашло отклика у Диоклетиана, [MH. III₁₁₆] отвечавшего решительное нет. Тогда Максимиан один выступил на стороне своего сына и рядом с ним, и, это несмотря на огромную любовь к старому Максимиану, способствовало тому, что отряды Верхней Италии, а они образовали ядро имевшихся в ее распоряжении войск, примкнули к Максенцию. Затем произошла революция в революции. Африка отмежевалась и стала особым владением при правлении Луция Домиция Александра, которому, однако, вскоре был положен конец.⁴⁰²