История России

Вступив во второе осевое время, Европа до середины XX века продолжала тем не менее развиваться и в логике первого, принудительно распространяя свои новые принципы на весь мир посредством имперской экспансии и колониальных завоева­ний. Это стало не последней причиной происходивших на континенте войн, в том числе и двух мировых, и появления глобального нацистского проекта, авторы кото­рого претендовали на реанимацию староимперского принципа в условиях инду­стриальной эпохи и при использовании ее научно-технических достижений. После того, как попытка была пресечена и под влиянием ее уроков, Европа (и Запад в це­лом) начала консолидироваться на культурной основе второго осевого времени и одновременно интегрировать в него незападный мир. Но если на первом напра­влении она продвинулась достаточно далеко, то на втором впечатляющие успехи со­провождались возникновением новых вызовов, убедительных ответов на которые Запад пока не нашел. «Вторая ось» сегодня — не мировая реальность, а продолжаю­щий реализовываться проект.

История России представляет собой уникальный пример того, как попытки инте­грации во «вторую ось» могут сочетаться с установкой на автономное рядом с ней су­ществование и даже на выстраивание осей собственных, тоже претендующих на гло­бальность. Своеобразие России просматривается и в том, что она, никогда не будучи колонией Запада, по проложенной им дороге всегда начинала двигаться добровольно, соединяя в этом движении заимствованные принципы второго осевого времени с принципами первого и, что наиболее существенно, с консервированием наследия до- осевой культуры.

Государства и цивилизации

Цивилизационный подход — едва ли не самый модный в современном общество­ведении. Он широко используется для объяснения как различий в исторической судь­бе стран, государств и народов, так и сходства, как их прошлого, так и настоящего. Это относится и к России, которую многие исследователи склонны рассматривать как осо­бое цивилизационное образование. Сразу скажем, что такая интерпретация отече­ственной истории вызывает у нас сомнения. Но именно поэтому мы считаем нужным рассмотреть ее эволюцию и в цивилизационным ракурсе.

На этом пути возникают, однако, определенные трудности, связанные с недо­статочной разработанностью цивилизационной теории, в которой сегодня больше вопросов, чем ответов. Ее категориальный аппарат несовершенен, базовые понятия не однозначны, а критерии отнесения конкретных обществ к той или иной цивили­зации размыты. Приходится считаться и с тем, что эта теория лучше описывает центры локальных цивилизаций, где их особенности выражены наиболее полно, нежели цивилизационную периферию, где они смазаны. Наконец, эта теория об­наруживает наибольшие познавательные достоинства по отношению к периодам устойчивого существования конкретной цивилизации, когда ее характеристи­ки константны, и сталкивается со сложностями в описании ее исторических транс­формаций.

К примеру, цивилизационная теория разделяет западноевропейскую (проте- стантско-католическую) и восточноевропейскую (православную) цивилизации. Но возникает естественный вопрос о том, куда отнести, скажем, современную Гре­цию, которая, будучи страной православной, входит в Европейский Союз и другие структуры, ассоциируемые с цивилизацией христианского Запада. Аналогичный во­прос можно задать и относительно Турции, которая исходно принадлежит к ислам­ской цивилизации, но тоже давно стучится в двери Евросоюза. Эти и другие приме­ры показывают, что границы цивилизационных регионов под воздействием исторической динамики могут смещаться. Кроме того, при всей своей устойчивости исходная цивилизационная идентичность фатально не предопределяет судьбы от­дельных народов.

Используя в дальнейшем понятие «цивилизация», мы будем исходить из того, что оно фиксирует определенную стадию исторического развития, связанную с возникно­вением городов и формированием государства. Поэтому оно уже понятия «культура», которое атрибутивно человеку. Вполне корректно, скажем, говорить о культуре гер­манских племен, сокрушивших Рим, или американских индейцев. Однако понятие ци­вилизации по отношению к ним используется редко. Но если так, то и различия меж­ду цивилизациями — это различия в тех характеристиках культуры, которые задают способы именно государственной консолидации общества и государственного упо­рядочивания его повседневной жизни. Способы же эти представляют различные комбинации базовых государствообразующих элементов — силы, веры и закона и со­ответствующих им институтов. Их (элементов и институтов) долговременно жизне­способные конкретные сочетания и иерархии в стране или группе стран мы и считаем возможным называть цивилизациями.