История России

Политическое руководство страны неоднократно демонстрировало понимание и роли свободного бизнеса, в том числе и малого, в развитии экономики, и тех препятствий, кото­рые стоят на пути этого развития. В выступлениях президента Путина подчеркивалось, что «успех страны в огромной степени зависит от успеха предпринимателя» (Послание Прези­дента Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. 2003. 19 мая), что «у предпринимательства в целом — а малого в особенности — огромное количество претензий, связанных с неоправданным административным давле­нием», что «коррупция — это <...> прямое следствие ограничения экономических свобод» и что «задача государства — создать условия для развития экономических свобод» (Посла­ние Президента Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Федерации // Рос­сийская газета. 2002. 19 апреля). Проблема же, повторим, в том, что бюрократически-авто­ритарная система к такого рода политическим сигналам невосприимчива, она их отторгает — подобно тому, как отторгала призывы к интенсификации система советская.

Капелюшников Р.И. Российская модель рынка труда: мы не как все // Какой рынок труда нужен российской экономике? Перспективы реформирования трудовых отношений. М., 2003. C. 26.

«Неправовые практики в сфере труда, — отмечает М. Шабанова, — это всего лишь часть неправового пространства, тесно взаимосвязанная с неправовыми отношениями в экономи­ке и политике» (Какой рынок труда нужен российской экономике? С. 119).

Капелюшников Р. Комментарий к дискуссии // Там же. С. 121.

Во время натовских бомбардировок в Югославии, вызвавших резкую и обоснованную критику со стороны официальной Москвы, Ельцин счел нужным напомнить тогдашнему пре­зиденту США Клинтону, что Россия — великая ядерная держава, способная заставить с со­бой считаться. Однако при сложившемся после распада СССР соотношении сил никаких последствий подобные заявления иметь не могли, как и консолидировавшие большинство российского политического класса призывы принять Югославию в межгосударственный со­юз России и Белоруссии. В конце XX века православно-славянская цивилизационная аль­тернатива объединившемуся Западу, в отличие от начала этого столетия, реальное внешне­политическое воплощение могла получить, повторим, только в риторике.

Эти внешнеполитические установки неоднократно провозглашались президентом Пути­ным. Ссылаясь на «весь наш исторический опыт», он говорит о том, что «такая страна, как Россия, может жить и развиваться в существующих границах, только если она является сильной державой». Не вызывает у него сомнений и то, что «важнейший внешнеполитиче­ский приоритет» России находится в постсоветском пространстве («мы рассматриваем пространство СНГ как сферу наших стратегических интересов»). Вместе с тем «наш с вами исторический выбор» президент видит «в широком сближении и реальной интеграции в Ев­ропу» (Послание Президента Владимира Путина Федеральному Собранию Российской Фе­дерации // Российская газета. 2003. 19 мая).

 Это проявляется и в отношении к истории, о чем свидетельствует позиционирование идео­логов почвенничества в период, предшествовавший празднованию 60-летия Победы. Все они обнаружили неготовность отделить победу СССР над гитлеровской Германией от после­военной сталинской геополитики, рассматривая то и другое в одном ряду.

 Искать истоки отечественной либеральной традиции в более ранних временах не кажется нам продуктивным по той простой причине, что до Указа Петра III узаконивания сословных и индивидуальных прав Россия не знала. Вместе с тем демократическая традиция на Руси зародилась гораздо раньше, но утверждалась либо в локальном пространстве (вече), либо в форме совещательных институтов при московских государях (Боярская дума, Земские со­боры). Идеологи почвенничества имеют все основания указывать на самобытные особен­ности демократии в допетровской Московии. Мы же не хотели бы забывать и о том, что ее самобытность заключалась в ее управляемости.