История России

 Разумеется, о протогосударственной культуре правомерно говорить применительно к ранним стадиям существования любых государств, а не только современных. Прежде чем стать государственной, догосударственная культура проходит «протогосударственную» стадию эволюции. Особенность исторического развития России заключалась в том, что большинство населения в ней вплоть до XX века было искусственно законсервировано на подступах к этой стадии. Что же касается протогосударственной культуры постсоветского общества, то «прото» в данном случае относится не к государственной культуре вообще, а к культуре именно современного, т.е. демократически-правового, государства.

 Конституция Российской Федерации. С. 4.

 См.: Ясин Е.Г. Российская экономика: Истоки и панорама рыночных реформ. М., 2002.

С. 221; Стародубровская И.В., Мау В.А. Великие революции от Кромвеля до Путина. М.,

2001. С. 181-182.

 Ключевую роль среди них сыграли «залоговые аукционы», в результате которых ряд кру­пнейших российских предприятий стали собственностью приближенных к Кремлю бизнес­менов. Аукционы прошли без отступлений от тогдашнего законодательства, но с серьезны­ми нарушениями процедуры; вопрос об их победителях фактически был предрешен заранее (см.: Ясин Е.Г. Указ. соч. С. 236-239).

Эксперты отмечали, в частности, многочисленные процессуальные нарушения в «деле ЮКОСа», игнорируемые судами (Никитинский Л. Русский бунт бессмысленный, суд — Бас­манный // Новая газета. 2003. 22 декабря. № 96). Однако чаще власть стремится прямых на­рушений избегать. Скажем, закон формально не был нарушен при смене руководства теле­канала НТВ и закрытии канала ТВ-6, когда политические конфликты переводились в «споры хозяйствующих субъектов». При этом зависимость бизнеса от государства позволяла выс­тавлять против субъекта нелояльного субъекта зависимого, как против НТВ был выставлен один из акционеров этого канала «Газпром», а контроль над судебной системой позволил обеспечить победу зависимого над независимым.

Избирательное использование закона позволяет, к примеру, в судебном порядке отстра­нять от участия в выборах нежелательных политиков, не обращая внимания на аналогичные или даже более серьезные нарушения у их конкурентов. Практически оппозиционные партии

Уже в послании 2001 года Путин, характеризуя постсоветскую государственную систему, отметил, что эта «система защищает свои права на получение так называемой „статусной" ренты. Говоря прямо — взяток и отступных» (Послание Президента Владимира Путина Фе­деральному Собранию Российской Федерации // Российская газета. 2001. 4 апреля). Анало­гичные констатации присутствовали и в последующих посланиях. А в сентябре 2004 года, обращаясь к населению после трагедии в Беслане, президент отметил, что «мы <...> позво­лили коррупции поразить судебную и правоохранительную сферы» (Интервенция: Обраще­ние Президента России Владимира Путина // Российская газета. 2004. 6 сентября).

Это было обусловлено в том числе и тем, что сами «опричные» структуры наделялись монопольным правом на произвол, о чем можно судить, например, по наставлению Ивана Грозного земским судам: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Под «нашими» имелись в виду опричники (см.: Скрынников Р.Г. Лихолетье: Москва в XVI-XVII веках. М., 1988. С. 76).

 «Каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц» (Конституция Российской Федерации. С. 15). Однако конкретные механизмы реализации этого права в постсоветской России не созданы. Его декларирование в Конституции можно рассматривать как важный шаг во второе осевое время, который не решился сделать при проведении судебной реформы Александр II: формальное право граждан предъявлять пре­тензии к должностным лицам фактически сводилось на нет тем, что их привлечение к судеб­ной ответственности ставилось в зависимость от решения вышестоящего начальства, т.е. от людей, в подчинении которых эти лица находились. Но, как показывает постсоветский опыт, реализация права может блокироваться и тогда, когда оно узаконено.

 О том, что для власти это была именно ситуация выбора между разными вариантами раз­вития, свидетельствовала добровольная отставка бывшего руководителя президентской ад­министрации Александра Волошина, последовавшая после ареста главы ЮКОСа Михаила Ходорковского. Отставка показывала и то, что соотношение сил в высшем руководстве страны было в пользу отечественной традиции властвования, а не в пользу разрыва с ней.