История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

В то же время еще более укрепилось и государственное значение православной церкви после неудачной попытки со стороны последователей раскола, которые подняли открытый мятеж на противоположной или северной окрайне государства, в отдаленном от Москвы Соловецком монастыре.

Этот монастырь представлял собой довольно сильную крепость и имел все средства для продолжительной обороны. Уже самое островное его положение на далеком северном море, в течение полугода закованном во льды и лишенном сообщений, служило наилучшей его защитой. Башни и стены монастыря были вооружены медными и железными пушками и застенными пищалями; всего до 90 орудий. Пороху было заготовлено до 900 пудов. А хлеба и всяких съестных припасов было собрано едва ли не на десять лет; одного меду имелось более 200 пудов и порядочное количество бочек церковного красного вина; притом сообщения с берегом и доставка съестных припасов еще долго не прекращались. Гарнизон превышал 500 человек, в том числе было до 200 монахов и послушников и более 300 мирян, в числе которых, кроме крестьян, были беглые холопы, стрельцы, донские казаки и даже разные иноземцы, именно шведы, поляки и татары. Религиозный фанатизм придавал русским раскольникам еще силу моральную. О новоисправленных книгах мятежники не хотели и слышать; присланные им новопечатные книги в дощатых переплетах они выломали и бросили в море, а переплеты пожгли. Понятно поэтому, что отправленный сюда воеводой стряпчий Волохов с небольшим стрелецким отрядом (человек полтораста) даже не решался осадить монастырь; а посланцы его, приходившие с увещанием, возвращались с дерзким ответом. Воевода стал было на Заячьем острове в 5 верстах от монастыря; но, ничего не достигнув, на зиму ушел на твердую землю. Он поставил в Кемском городке слабую заставу, якобы для того, чтобы не пропускать запасов с берега в монастырь; а сам засел поблизости на юго-западном берегу Белого моря в Сумском остроге и занялся поборами с волостей, населенных монастырскими крестьянами. Но тут он встретил противодействие со стороны архимандрита Иосифа; не принятый монахами, архимандрит поселился на том же острове, откуда управлял сумскими и кемскими монастырскими вотчинами и всякими промыслами: соляным, рыбным, слюдяным и так далее. Иосиф стал посылать в Москву жалобы на притеснения и вымогательства Волохова; а последний доносил, будто архимандрит, его старцы и служки бражничают, за государево здоровье Бога не молят, поют в церкви не единогласно и даже радеют соловецким ворам. Распря их разгорелась до того, что Волохов позволил себе явное насилие над архимандритом, бил его по щекам, драл за бороду и велел своим стрельцам посадить в тюрьму на цепь. Оба противника были вызваны для разбирательства в Москву и уже не воротились на Белое море. Иосифа перевели в Казанский Спасский монастырь; а на место Волохова в 1672 году был отправлен стрелецкий голова Клементий Иевлев. На подкрепление к нему послано с Двины, то есть из Холмогор и Архангельска, 600 стрельцов. Но это были люди, «пехотному строю не обученные», состоявшие под командой двух поручиков и трех «неумелых» сотников. В августе сего года, имея отряд в 725 человек, воевода подступил к монастырю и послал туда сотника с увещательным письмом, но также безуспешно. Свои военные действия он ограничил тем, что пожег ближние хозяйственные строения, сено, дрова, побил скот; а затем ушел опять в Сумский острог, сославшись в своих донесениях на недостаток пороху и свинцу. Тут, подобно Волохову, он стал притеснять монастырских крестьян поборами, вступаться в соляные и другие промыслы, с целью наживы, но под предлогом недостаточных кормов для своего отряда. В следующем году Иевлев был также отозван и воеводой прислан из Москвы Иван Мещеринов с новым подкреплением и людьми, и боевыми запасами, и с указом «быть на Соловецком острове неотступно». Подчиненные ему начальные люди оставлены прежние, а именно иноземцы майор Степан Келер, ротмистр Таврило Буш, поручики Гутковский и Стахорский, которые и должны были обучать стрельцов пехотному строю и стрельбе; хотя сами они были офицеры рейтарского строя. Но этим обучением руководил сам воевода, по докладам которого дело шло успешно.