История России. Алексей Михайлович и его ближайшие преемники. Вторая половина XVII века

Трудами Алексея I московский самодержавный строй получил, можно сказать, свою полную обработку не только в отношении внутренней, или чисто правительственной, стороны, но также и в отношении внешней, или обрядовой и обстановочной. При наследованной от предков умеренности, бережливости и набожном смирении этот царь наследовал от своих предшественников также любовь к пышной обрядности и наружному благолепию. Довольно скромный в своем семейном быту, царь являлся во всем блеске своего сана при торжественных случаях, главное, при своих выходах на большие праздники, а также при приеме и угощении чужеземных посольств. Иностранные очевидцы все более или менее свидетельствуют о великой пышности и роскоши московского двора, о многочисленности и нарядности придворного люда, о богатстве утвари, чрезвычайном обилии всевозможных яств и напитков и тому подобном.

Вся эта роскошь, конечно, требовала соответственных дворцовых палат и покоев.

Уже Михаил Федорович, как мы знаем, при своей любви к строительству успел возобновить старый Кремлевский дворец и значительно расширить его новыми постройками, сообразно с увеличением своей собственной семьи. Алексею Михайловичу поэтому пришлось только прибавить немногие новые здания или заново перестроить и украсить прежние; таковы, например, столовая изба, постельные хоромы и прочие. Вместе с тем поправлялись, переделывались и вновь украшались расположенные в верхнем ярусе дворца домовые или сенные церкви царя, царицы, царевичей и царевен. Из них особенно известен храм во имя Нерукотворенного Спасова образа, возведенный при Алексее на степень соборного. Площадка, отделявшая его от теремных покоев со стороны лестницы, ведшая вниз на Постельное крыльцо, теперь ограждена золотой решеткой; отчего и сама церковь получила название «Спас, что за золотой решеткой». Сия последняя была, собственно, медная вызолоченная; а слита (в 1670 г.) из тех медных денег, которые, как известно, были выпущены в непомерном количестве и произвели смуту в народе. В отношении дворцовых зданий время Алексея Михайловича замечательно не столько строительством, сколько их внутренним украшением, в котором главное место занимали живопись, фигурная немецкая резьба по дереву, обои из золоченой кожи или из дорогих тканей. В расписании стен участвовали царские иконописцы, со знаменитым Симоном Ушаковым во главе; между прочим, они возобновили стенное расписание Грановитой палаты. Вообще в украшениях дворцовых в это время проявилось заметное влияние западных и отчасти польских образцов. Алексей Михайлович во время своих походов в первую польскую войну лично познакомился с бытом и искусством польских или, собственно, западнорусских больших городов, получил к нему вкус и потом стал вызывать оттуда художников и ремесленников для украшения своих дворцов. Так, в помянутой столовой избе, построенной иностранцем инженером и полковником Густавом Декенпином, на подволоке (плафоне) западнорусскими живописцами было написано звездочетное небесное движение, то есть небесные светила и двенадцать знаков зодиака, звезды и так далее.

Кремлевский царский дворец составился из разных строений и пристроек, возникших в разное время; а потому представлял пеструю группу зданий, соединенных между собой крытыми сенями и открытыми переходами, балконами, площадками и тому подобное. Он был кирпичный, но сохранял характер обычных русских деревянных построек или клетей с нижними этажами, или «подклетями»; хотя последние были уже со сводчатыми потолками. По тому же типу строились и загородные деревянные дворцы. Самым известным, самым нарядным из них является Коломенский дворец, созданный Алексеем Михайловичем и служивший любимым его летним местопребыванием.