История России с древнейших времен до наших дней

Петр щедро раздавал государственных крестьян своим сподвижникам. Всего за годы его правления было роздано около 175 тыс. душ мужского пола, а ведь за этими людьми стояли и семьи. Он щедро награждал землями с крестьянами Меншикова, Шереметева, Головкина, Апраксина и других. Лишь А. Д. Меншиков до конца царствования стал владельцем около 100 тыс. душ.

Все это еще более отягощало положение крестьянства.

Ответом на это давление со стороны властей стало повальное бегство крестьян из сел и деревень, с верфей и уральских заводов, со строительных площадок Петербурга и Таганрога. Документы, сопровождавшие принудительное переселение крестьян и ремесленников на строительство новой столицы, пестрят данными о бегстве людей даже в пути следования. С конца второго десятилетия до середины 20‑х гг. XVIII в. в бегах по всей России числилось около 200 тыс. человек. В ответ выпускались грозные указы царя о поиске беглых и жестоких наказаниях — штрафах, конфискации имущества, битье батогами, клеймении, ссылке на каторжные работы.

Податное население городов, а это были в основном низы посада, в эпоху царя‑реформатора также испытывало повышенные тяготы.

Это были не только прежние налоги, перешедшие еще с XVII в., но и новые: драгунские, корабельные, рекрутские деньги. В самих этих названиях звучит эпоха войны, создания армии и флота. Существовали разного рода «запросные сборы». Исхитрялись в изобретении новых налогов и прибыльщики, о чем уже шла речь выше. К тому же посадское население обязано было, как и крестьянство, выполнять определенные повинности и службы в пользу государства и армии. В ином положении находились привилегированные сословия — дворянство, духовенство, купечество. Это были неподатные привилегированные сословия, опора и надежда государства. Понятно, что их численность, особенно дворянства, при Петре I резко возросла, в том числе за счет выходцев из других сословий и ратных людей. И все же и дворянство, и церковь не избежали общего нажима со стороны государства. Петр жестко требовал службу с дворян, строго карал их за нерадивость и уклонение от своих обязанностей. «Табель о рангах» являлась здесь сильнейшим рычагом как продвижения людей по службе, их поощрения, так и наказания, замедления и даже приостановки дальнейшей гражданской и военной карьеры. Он насильно отправлял дворянских детей на учебу и за границу. Купцов принуждал вкладывать деньги в промышленность, церковь облагал разными сборами. Часть дворян и представителей церкви насильно переселял на службу в Петербург. Многие из них всячески уклонялись от переезда на новое «вечное житье», ссылались на нездоровье, чем навлекали на себя опалу и наказания со стороны царя. Все они были, по сути, слугами царя, называли себя его рабами. Они смотрели на государство, которому без остатка посвящал себя царь, как подневольные люди.

Выдвигая и поощряя людей, Петр в то же время всячески подавлял их инициативу. Все его начинания, указы были проникнуты его личной инициативой, настроением, волей. Многие из них жестко регламентировались самим царем. В своих указах Петр разъяснял, как вводить то или иное начинание, как контролировать ту или иную реформу; подробно расшифровывал и меры наказания за их невыполнение. Петр творил, внедрял, указывал всем и вся — дворянам, крестьянам, купцам и военным, бургомистрам и губернаторам, судьям и сенаторам, прокурорам и духовным лицам. «Неволя» жесткой петлей была накинута на шею всему населению страны; это была специфика реформ в стране, основывающейся на абсолютизме и крепостничестве.

Не случайно Петр все чаще и чаще замечал, что его трудоспособность, проникновение во все детали управления огромной и отсталой страной при опоре на абсолютистские приемы подавляли инициативу его сподвижников, вызывали у них страх ошибиться, инертность, которая бесила Петра. Так, президент Адмиралтейской коллегии, победитель шведов адмирал Ф. М. Апраксин, не решаясь самостоятельно решить вопрос с возникшими бюджетными трудностями, писал царю, что не знает, «что впредь делать», «истинно во всех делах как слепые бродим». Следовал окрик, жестокий приказ, наказание. В конце концов он превратился в «отца народа», в «отца нации», работал не покладая рук ради блага государства, но это был жестокий и деспотичный «отец» — не случайно общение с ним нередко кончалось опалой, наказаниями и казнями. Его указы пестрят угрозами, среди которых — батоги, заковывание в кандалы, клеймение, каторга, отрубание пальцев рук, голов, обрезание ушей и вырезание языков, колесование, сажание на кол, виселица и т. д. А ведь они относились не только к низам общества, но и к дворянам и предпринимателям. Репрессии были главным рычагом этого реформатора‑деспота, который каждого из своих подданных хотел поднять до своего уровня. Но сделать это было невозможно.

Не случайно один за другим сходили с арены его соратники, а те, кто оставался рядом, не раз были наказаны и даже биты, и в основном за воровство, взятки, коррупцию, различного рода злоупотребления.