История России в рассказах для детей

Между тем у цесаревны, которая одна лучше всех своих сообщников умела скрывать свои намерения, почти все уже было готово. Недоставало только твердости и решимости царствовать: Елизавета с каждым днем откладывала и только тогда решила исполнить свое намерение, когда уже опасно было медлить; ее намерения стали известны многим, и с каждым днем и сама цесаревна, и все ее приверженцы могли ожидать погибели. Но и тут надо было приложить много усилий, чтобы заставить ее действовать. Кроме всего, что можно было сказать в этом случае, Лесток употребил еще одно средство: он принес великой княжне аллегорическую[352] картину, на которой с одной стороны она была представлена в короне, а с другой — в покрывале монахини, с разными орудиями казни кругом.

Подавая эту картину цесаревне, усердный доктор еще больше убедил ее, сказав: «Избирайте, ваше высочество, быть императрицей или страдать в монастырском заключении и видеть погибель людей, вам преданных». Эти слова произвели свое действие в полной мере. Елизавета ужаснулась и монастыря, и мысли быть причиной несчастья своих усердных приверженцев. На следующую ночь назначили произвести важный переворот, не говоря ни слова Французскому посланнику. На это была важная причина: проницательная Елизавета узнала, что его преданность к ней была неискренняя: он условился со Шведами, что их корабли подойдут к Петербургу, чтобы заставить силой Анну Леопольдовну и ее сына отказаться от престола, возведут на него Елизавету и тогда будут требовать от новой, ими возведенной на престол императрицы согласия на все условия, какие им вздумается предложить для выгоды своих государств.

Гренадерский офицер и рядовой гренадер лейб-гвардии Преображенского полка с 1732 по 1742 год. Рисунок 1841 г.

К счастью для России, эта хитрость была вовремя раскрыта, и все последние действия великой княжны были удачно скрыты от Де Ла Шетарди. Возвратимся же к нашему рассказу. Назначенным для переворота днем было 24 ноября 1741 года. С приближением решительной минуты сильнее билось сердце кроткой царевны. Чтобы успокоить себя, она начала молиться и долго-долго стояла перед образом Богоматери, как будто испрашивая ее благословения на свое правое дело для народа, судьба которого должна была через несколько часов решиться. Успех, увенчавший желания Елизаветы, несмотря на ее малые средства, на неосторожность действовавших лиц и происшедшую от того поспешность, с которой надо было действовать, доказывает, что молитвы доброй княжны не были напрасны.

Когда все уже во дворце уснули глубоким сном, Лесток явился сказать об этом Елизавете. Поручая свой жребий Богу, она чувствовала необыкновенную бодрость в своей душе. Лесток спешил воспользоваться таким расположением и, не медля ни минуты, уговорил царевну ехать в Преображенский полк, где уже нетерпеливо ожидали триста ее приверженцев из нижних чинов. Офицеров еще не успели склонить на сторону будущей императрицы; но она несколькими словами убедила тех из них, которых нашла в караульне. Для этого ей стоило сказать только: «Вы знаете, чья я дочь, идите за мной!» — «Готовы, матушка!» — было ответом солдат. Офицеры изъявили такую же готовность и без малейшего шума и кровопролития в ту же ночь взяли под стражу правительницу со всем ее семейством, фельдмаршала графа Миниха, графа Остермана, обер-гофмаршала графа Левенвольда и вице-канцлера графа Головкина.

В три часа утра Елизавета Петровна, возвратясь в свой дворец, в разных комнатах которого сидели все взятые под стражу, послала своего камергера, графа Шувалова, объявить Французскому посланнику об этом счастливом окончании. Можно представить себе, как удивлен и раздосадован был Де Ла Шетарди этой поспешностью и таким успехом! Он еще восхищался своим прекрасно устроенным планом, а царевна уже как государыня России принимала присягу своих новых подданных и имела утешение быть обязанной только им, а не иностранцам за престол, так справедливо ей возвращенный.

Непостоянство счастья от 1741 до 1742 года

На земле нет ничего непостояннее счастья: вечность и ее бесконечные, чистые радости ожидают нас там, за гробом, у того милосердного Спасителя, Который так божественно открыл нам ее; здесь же все неверно, все изменяется не только каждый год, но часто даже каждый месяц.