История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Привлекательность брежневской эпохи для современной России объяснялась по-разному. Ресторатор Алексей Зимин утверждает, что в этом есть нечто от ощущения утраченного детства и памяти о сильных ощущениях, которые человек испытывал, «слившись с миллионами в соборном чувстве Родины» вследствие жизни в могущественной империи488. Поэт Тимур Кибиров, напротив, заявил: «Я считаю, что ничего ужаснее, чем Советское государство, не было и нет. Надеюсь, и не будет». И тут же добавил: «Но это была наша жизнь, а человеческая жизнь не может быть мусором». По Кибирову, «отношение к советскому миру не может не быть двойственным». С одной стороны, «мерзости режима», с другой – мир обыкновенных советских людей и хороших фильмов, созданный совсем не Сталиным489.

Ностальгия по брежневской эпохе, по крайней мере в глазах участников этой дискуссии, была не чем иным, как обыкновенным воспоминанием о собственном детстве и ушедшем времени, которое уже не вернется. Как комментировал лидер группы «Ленинград» Сергей Шнуров,

над Брежневым смеялись решительно все. Идеология, партия были уже не всерьез. <…> Но для меня ведь Советский Союз – это все-таки мое детство, которое не может не быть прекрасным490.

Для кинематографистов так же, как для зрителей, экранное изображение брежневской эпохи было путешествием в утраченное детство или в утраченную Россию. Возвращение в то время, вновь появляющееся на экране, сопровождалось целым сонмом символов, образов, предметов материальной культуры, благодаря которым восстанавливалось ощущение причастности к общности, утраченной после 1991 года. Будь то тайное посещение православного храма или музыка группы «Кино» в постсоветских блокбастерах – они вновь и вновь отправляли российских зрителей назад в будущее в попытке возродить былые символы принадлежности к великому и перековать миф о героическом прошлом491.

Глава 8. Блокбастер благословенный

По-видимому, самым удивительным в нулевые годы стал успех артхаусного фильма Павла Лунгина «Остров», ставшего сенсацией национального масштаба. Действие картины начинается во время Второй мировой войны, а затем перебрасывается в брежневскую эпоху и рассказывает, как советский человек переживает совершенное им предательство и становится юродивым.

После того как по совету воцерковленных либералов Патриарх Московский и всея Руси Алексий II посмотрел фильм, случилось его официальное благословение. Сторонники фильма убеждены, что он послужил духовным проводником для россиян, ищущих ответы на сложные метафизические вопросы, которые вновь стали для них актуальными. Ставший фанатом картины о. Владимир Вигилянский, пресс-секретарь патриарха, после окончания съемок несколько раз встречался с Лунгиным. Согласно Вигилянскому, в историческом плане «Остров» не вполне точен, и все же его художественная реальность «отражает реальную жизнь и реальные проблемы»492.

После получения благословения патриарха фильм принялись рекомендовать своим прихожанам многие православные священники. По мнению экспертов, православная церковь, восстановившая в постсоветской России свой статус, открыто призывает православных стать фундаментальной опорой нового российского патриотизма. Вторгаясь в область кинематографа, она легко переступает привычные границы своей деятельности. Патриархия отстаивает свое право сотрудничать с российским государством во многих областях, включая духовное, культурное, нравственное и патриотическое воспитание. По поводу патриотизма церковь выступает за «действенность» православного христианина. Действенный патриотизм проявляется, когда православный человек защищает от врага Отечество, трудится на его благо, заботится о жизни своего народа, в том числе участвуя в управлении государством. Христианин призван сохранять и развивать национальную культуру и национальное самосознание493.

Таким образом, была четко проведена линия противостояния. С одной стороны, церковь и рождающаяся православная интеллигенция, поддерживающая ее устремления; с другой – оппоненты церкви, утверждающие, что православие взяло на себя ту роль, которую ранее исполняла коммунистическая идеология494. «Остров» Павла Лунгина спровоцировал дискуссию об отношениях между церковью, массовой культурой и о понимании прошлого. В нем также заметна попытка представить брежневскую эпоху СССР как такую, когда монахи и православные верующие сохраняли «утраченную Россию», которую можно заново обрести.

Советский юродивый: «Остров» Лунгина