История российского блокбастера. Кино, память и любовь к Родине

Шум вокруг «Груза 200» как раз был в самом разгаре, когда радио «Эхо Москвы» сделало посвященную ему программу в цикле «Культурный шок». Программа прозвучала 16 июня 2007 года. Ведущая Ксения Ларина сказала, что фильм вызвал не просто бурю эмоций, но невероятный накал страстей. Для обсуждения фильма к ведущей присоединились критики Андрей Плахов, Юрий Гладильщиков и Вита Рамм, а также продюсер фильма Сергей Сельянов. Открывая дискуссию, Ларина выдвинула предположение, что в восприятии фильма резко разошлись поколения зрителей, и это естественно, поскольку он и адресован разным поколениям. У тех, кто помнил 1984‐й (поколение советских людей), он вызвал шок и ярость; для молодого поколения (которое знало о Советском Союзе по рассказам родителей) фильм стал «откровением», показавшим историю, совершенно непохожую на то, о чем им говорили родители; очевидно, он стал для них «школой». Другими словами, «Груз 200» послужил экранным уроком истории для поколения интернета. Ларина также признала, что ее представление о фильме окончательно сформировалось после чтения постов в чате. Для Сельянова факт активного обсуждения фильма и разброса мнений о нем были абсолютно понятными. Чем больше голосов в споре, тем эффективнее он помогает говорить о прошлом, а заодно и позволит заработать больше денег. Коснувшись скандала вокруг приза на «Кинотавре», ведущая и гости приступили к обсуждению идейного смысла фильма.

Гладильщиков начал с того, что это очень сложная тема, потому что в «Грузе 200» есть много чего обсуждать. Он припомнил фуфайку Валеры с надписью «СССР» и сказал, что эта деталь, может быть, больше значит для понимания идеологии фильма, чем образ «маньяка-мента». Он напомнил слушателям, что в 1984 году никто не носил свитеров с надписью «СССР». Тем более – на дискотеках. Таких фуфаек попросту не было, а те, что носили советские спортсмены, не были в моде. СССР вообще не был в моде у молодежи. Фуфайка появилась как знак современной ностальгии по СССР. Плахов сравнил Валеру с путешественником во времени, «терминатором из будущего», чтобы свидетельствовать о том, каким дряхлеющим и не заслуживающим ностальгии был в то время СССР. А Вите Рамм месседж фильма показался слишком упрощенным, похожим на плакат «Пейте, дети, молоко, будете здоровы!»; в нем отсутствует нюансировка.

По мнению Рамм, фильм ударно донес идею морального нездоровья СССР, вбив «последний гвоздь в гроб Советского Союза». Фильм, сказала она, «просто кино, которое имеет право на существование», но его содержание она не принимает. Сельянов согласился с тем, что вербальные и визуальные коды фильма «просты», но именно в этом и увидел его сильную сторону. Ларина поблагодарила Сельянова за это «событие в нашем культурном мире» и высказала пожелание, чтобы фильм зажил своей жизнью и объединил вокруг себя как тех, кто им восторгался, так и тех, кому он не понравился, что также очень важно. Она даже назвала его поворотным пунктом в истории современной культуры. Сельянов согласился с тем, что чем больше людей вступит в спор о прошлом, тем здоровее будет общество, заметив, что не стоит выносить мнение о фильме сразу после просмотра. Для этого требуется хотя бы десять минут подумать, а еще лучше – целый день или даже неделю. «Каждый может думать о нем по-своему. И это хорошо». После того как Сельянов покинул студию, Ларина зачитала отзывы о фильме в интернете, отметив, что именно там появились наиболее интересные и свежие отклики. Она процитировала три из них. Первым был пост молодого человека:

Ну, братцы, вчера я посмотрел «Груз 200». И что хочу сказать. После фильма я хотел пойти на концерт группы «Кирпичи», но когда вышел из зала, понял, что не пойду. Захотелось выпить водки. <…> Не могу говорить о фильме. Сами идите и посмотрите. Но предупреждаю: он мрачный и жестокий. Он обо всем: о войне в Афганистане, о Советском Союзе, о настоящей мужской дружбе, обо всей жестокости и глупости людей.

Вторая цитата из отклика женщины:

Я посмотрела «Груз 200» Балабанова. В целом это шедевр. Я считала Балабанова хорошим режиссером, а он оказался гением. Я слова не могла вымолвить, хотелось кричать или выпить.

Третий зритель написал, что фильм не шедевр, но хочется абстрагироваться от его художественных достоинств и видеть его как документальное кино о жизни, какая она была и какой, к сожалению, будет.