История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Мы еще не раз вернемся на страницах нашей книги к свидетельствам средневековых мусульманских и христианских ученых, но одно дело – подлинные описания времени, и совсем другое – ощущение нашего собственного присутствия в том далеком прошлом. Нам, вчитывающимся в чужие свидетельства и цитаты, мнится быть не только читателями, но и свидетелями, а то и очевидцами истории.

Да и правда – ведь только вдумчивый очевидец может надеяться по-настоящему понять происходящее, которое так быстро перетекает в будущее, что не успеваешь и заметить, да когда же, когда это настоящее вдруг успело стать минувшим?

Не потому ли, когда мы читаем записи ал-Мас’уди, ибн Русты, ибн Хордадбеха и других мусульманских историков и географов, мы всякий раз пытаемся разглядеть не только еще не вполне просохшие строчки на бумаге, но и окружение, и эпоху, и сам мир той эпохи. Ведь нас интересует сейчас не только и не столько география древности, к которой мы еще вернемся, сколько самые начала той удивительной цивилизации, которая через многие века назовется российским мусульманством.

И вот – сидя за своей книгой в Фустате, ал-Мас’уди в тот день, с которого мы начали наше повествование, записал:

«Теперешний (в 332 г. – 943–944 г.) царь таргизов (булгар) – мусульманин. Он принял эту религию во время (халифа) Муктадирбилляха в 310 г. вследствие бывшего ему видения. Его сын сделал путешествие (в Мекку) и был в Багдаде. Муктадир послал ему одно большое и несколько малых знамен и денежный подарок. Они имеют большую соборную мечеть[38]…»

Это и было одно из первых известий, оповещающих весь мусульманский мир о том, что один из народов Седьмого Климата во главе со своим царем принял ислам, и время официального пришествия ислама в Поволжье – 922 год – указано ал-Мас’уди совершенно правильно, что вызывает доверие и к его сообщению о приезде сына булгарского царя в Багдад. Нам еще предстоит говорить об этом паломничестве булгарского царевича и его пребывании в Багдаде, чему, по всей видимости, ал-Мас’уди был прямым очевидцем: едва основанное государство волжских булгар еще не было так всемирно известно, как несколько десятилетий спустя, и прибытие сына далекого северного царя в Город Мира не было, надо думать, очень уж громким дипломатическим событием. Да и то, о булгарах, как и о других племенах Седьмого Климата, недоставало правдивых сведений, и ал-Мас’уди далее в своих записях путает волжских булгар с родственными им придунайскими Болгарами и очевидно гордясь могуществом северного царя-мусульманина, рассказывает: