История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Интерес мусульман к занимательной географии мира был чрезвычайно велик, и удивительная книжная культура, проникшая во все слои исламского общества, удовлетворяла и подогревала этот интерес. В городах мусульманского мира повсеместно работали лавки книготорговцев, где можно было приобрести нужную книгу, вернее, ее список, так как книги были, конечно же, рукописными, хотя и переплетались очень добротно, а то и просто роскошно. В Халифате уже давно было налажено производство бумаги: после сражения при Таласе, когда арабские войска разбили армию тюрков-карлуков, в Самарканд попал один китайский пленник, который и завел бумажное дело в подражание тому, что он видел в своем родном китайском государстве.

В 795 в Багдаде появилась первая бумажная фабрика, хотя еще дольге время Самарканд оставался центром бумажной промышленности. Однако, помимо Багдада, бумагу делали также в Сирии, Йемене, Египте и северной Африке. Бумага, таким образом, уже в первые века ислама заменила собой более дорогой пергамент и менее удобный папирус и дала возможность приобщения к книжной культуре не только самым богатым, но и людям среднего достатка. Достаток, впрочем, был не при чем: в исламских городах работали библиотеки, и не только при мечетях, хотя и существовала традиция завещать домашние библиотеки с сотнями и тысячами книг именно мечетям. По всей исламской ойкумене существовали светские библиотеки, и даже целые «дома знаний», в которых могли бесплатно работать ученые, и где за плату работали профессиональные переписчики книг. Как пишет Адам Мец,

«Наряду с библиотеками возникла новая форма научных учреждений, в которой хранение книг сочеталось с обучением или, во всяком случае, с оплатой выполненной в их стенах работы. Поэт и ученый Ибн Хамдан, принадлежащий к мосульской знати, учредил в Мосуле «дом науки» (дар ал-‘илм) с библиотекой, в которой имелись книги по любой отрасли знания. Доступ к ним был открытым всякому, кто стремился к знаниям, а неимущим даже выдавалась бумага… Эта перемена нашла свое отражение в названиях учреждений: прежние учреждения, являвшиеся только библиотеками, именовались «сокровищницами мудрости» (хизанат ал-хикма), а новые – «дом науки» (дар ал-‘илм), где библиотека (хазана) являлась лишь особой частью. В Египте также учреждались подобные академии; так, ал-‘Азиз купил в 378/988 г. дом по соседству с мечетью ал-Азхар и устроил в нем на благотворительных началах заведение для тридцати пяти богословов, которые каждую пятницу, между полуденной и послеполуденной молитвами, собирались в мечети на ученые диспуты[32]».

Так что ал-Мас’уди, в принципе, мог писать свою книгу и в таком «доме знания», но человек он был, судя по всему, достаточно состоятельный, и, скорее всего, предпочитал работать в благородном одиночестве. Ясно одно: уважение к рукописям и книгам к его времени давно уже стало благородной традицией ислама, и неграмотность времен великих завоеваний ушла в прошлое, чтобы, увы, вернуться во многие мусульманские страны сегодня – через четырнадцать веков.

Нужные ал-Мас’уди рукописи и книги он, как и все другие пытливые ученые его времени, искал и находил не только в Фустате, но и в Александрии. Да, в той самой Александрии, завоевание которой в 642 году породило проникший даже в российские исторические учебники слух о сожжении арабами по повелению халифа Омара знаменитой Александрийской библиотеки[33]. Слух этот, между тем, совершенно неверен.

Классик ориентализма Г. Э. Фон Грюнебаум говорит, что «легенда, согласно которой александрийская библиотека была сожжена по приказу халифа, впервые появляется в XIII веке[34]», между тем как российский ученый О. А. Большаков в своем трехтомном труде «История Халифата» утверждает: