История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«И этот царь нападает на область Константинополя почти с пятьюдесятью тысячами или более всадников; производит набеги около него до страны Рима, Андалузии, земли борджан (бургундов), джалалика (жителей Галиции) и франков. И от царя булгар до Константинополя около двух месяцев непрерывного пути через возделанные и пустынные местности. Когда в 312 (924–925) году мусульмане выступили в поход из области Тарса в сирийской пограничной области под начальством евнуха Сумла, известного по прозванию Аз-Зульфи, и на бывших при нем судах сирийских и басрийских прошли вход в Константинопольский пролив и вход в другой пролив из Греческого моря, у которого нет выхода, то на суше пришло к ним большое количество Болгар, чтобы помочь им, и сообщило им, что их царь находится поблизости. И это подтверждает то, что мы отметили (выше), а именно, что Болгарские отряды (беспрерывным сухим путем) достигают Греческого моря. И некоторые из Болгар сели на тарсийские корабли и прибыли на них в область Тарса. Болгары – большое, сильное и воинственное племя: им подчиняются соседние народы: один всадник из тех, которые вместе с этим царем приняли ислам, может сражаться со ста и (даже) с двумястами всадников. И население Константинополя могло защищаться против них в это время только его городскою стеною; одиноково все живущие в этой стране могли защищаться только укреплениями и стенами. В стране Болгар летние ночи очень коротки[39]».

В описании ал-Мас’уди, таким образом, содержится и правда, и путаница. Но что здесь удивительного, если даже наш современный просвещенный собеседник не тотчас ответит на вопрос – какова связь между волжскими булгарами и дунайскими Болгарами, которые доставляли столько беспокойство Византийской империи?

Этот вопрос требует обстоятельного ответа, и мы теперь оставим ал-Мас’уди за его благородным занятием, тем более, что для него упоминание о булгарах – всего лишь небольшой эпизод его воистину многогранных интересов. Пусть он и далее склоняется над своей рукописью, пусть водит пером и заглядывает ради цитат в сочинения своих предшественников и коллег-историков в этом полусказочном средневековом Фустате, которому очень скоро предстоит стать Каиром – ведь история движется и тогда, когда мы сидим на месте, занятые своими трудами.

Чтобы представить себе этнографическую картину народонаселения к северу от Каспия, и понять, какие племена жили и кочевали по правому и левому берегам Волги, а также в южном Приуралье, мы должны отойти от века ал-Мас’уди еще на триста лет назад, в середину VII века. Именно тогда окончательно распался на западную и восточную части некогда могущественный Тюркский каганат, объединявший в течение предыдущего столетия под единым знаменем самые разные тюркоязычные и монголоязычные племена от озера Байкал и Алтайских гор до Северного Кавказа и Крыма. Это было великое государство тюркютов, «считавших своими легендарными предками гуннов[40]» и хранивших в сказаниях память о предшествующем «великом переселении народов». Как писал о тюркютах замечательный татарский археолог А. Х. Халиков,