История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

Прежде, чем перейти к своду Абу Ханифы, лежащему в основе верований мусульман России с самых ранних времен, добавим, что сам Священный Коран защищает место знания в исламе гораздо более широко и убедительно, чем любой мусульманский философ-рационалист. В Суре ал-Нахль (Пчела), после того, как Аллах приводит поучение о молоке, Пророку далее говорится:

«И Господь твой внушил пчеле, говоря, «Построй дома свои на холмах, и на деревьях, и на решетках, которые они (люди) сооружают;

И вкушай от всяких плодов и следуй путям Владыки твоего, которые сделаны легкими для тебя». Из чрева их (пчел) исходит напиток различных цветов. В нем – исцеление для людей. Истинно, в этом есть знамение для размышляющих людей». (16:69–17)

Эта удивительная метафора гласит, что всякое знание, добытое и переработанное на пути Аллаха, является целительным, подобным молоку и меду, то есть, является благом для людей. Для пчелы и коровы хорош любой источник, из которого происходят мед и молоко; самые разнообразные цветы и травы составляют такой источник при условии, что они не ядовиты для животных и людей. Но если инстинкт животных уберегает их от ядовитых растений и плодов земли, то для человека вместо инстинкта промыслен разум, укрепленный верой и размышлением.

Однако самое важное в этой коранической метафоре, что пчела называется в этом тексте «вахи», то есть «откровение». Если вдуматься, то из одного этого уподобления проистекает вся философия земной жизни исламского Откровения.

Следовательно, Откровение, живя среди людей, может и должно питаться самыми различными знаниями ради того, чтобы принести человеку свою целительную благодать. Разве в этой ситуации можно запретить человеческой душе и человеческому разуму отдельные виды знаний – как пчеле отдельные виды цветов – на том лишь основании, что нам пока неизвестно их происхождение и их прямая польза? Уподобляя Откровение пчеле, Коран говорит, что осмысление Откровения в процессе приобретения знаний является природным процессом, над которым человек не властен. Важно лишь жить в унисон с природой, сотворенной Аллахом, и различать добро и зло, чему и учит вера ислама.

Однако и различение добра от зла может и должно происходить через научное и нравственное сомнение в самом себе, коль скоро только этот путь, а не слепое подчинение внешней уверенности и закосневшим традициям других людей, приводит человека к выстраданной, а потому целительной истине. Отсюда следует, что изучение всякого знания, откуда бы оно ни происходило в широком, разнообразном и всегда неожиданном мире, его осмысление и переработка являются не только допустимыми, но и всячески рекомендуемыми для мусульман.

Именно благодаря этому кораническому научению, в исламе IX века и было переведено и творчески переработано все наследие античности, а также персидские и индийские источники. Дух творческого дерзания и научной, философской пытливости еще был очень жив в эпоху, когда ислам утверждался на берегах Волги и Камы, что и сказалось на невероятном – по историческим меркам практически в одночасье – преображении полукочевой языческой культуры в блистательную торгово-промышленную цивилизацию, следы которой не только до сих пор видны воочию в памятниках археологии и самобытной этнографической культуре российских мусульман, но и чрезвычайно свежи в разуме, душе и сердце тех из них, кто вдумчиво ищет в истории ответов на самые острые проблемы и задачи сегодняшних дней северного ислама.

Абу Ханифа и его правовое наследие в Волжской Булгарии

В своем классическом, хоть и неизбежно несущем на себе отпечаток времени труде «Ислам и общество» российский исламовед Талиб Саидбаев пишет: