История российского мусульманства. Беседы о Северном исламе

«Одной из немаловажных причин успеха ислама является следующее обстоятельство. Повсеместно (куда он проникал) ислам вбирал в себя местные верования и обычаи, сливался сними. Об этом сказано еще в Коране: «Аллах хочет разъяснить вам и вести вас по обычаям тех, которые были до вас» (4:31, 2:179). Гибкость ислама, его способность учитывать своеобразие местной культуры, не уничтожать старые идеи, а давать им новое толкование, быстро приспосабливаться к местным обычаям, верованиям, податливость его (во внешних прявлениях, влияниях), терпимость в расовом отношении отмечаются многими исследователями; ислам уподобляют воде, принимающей форму берегов и дна, по которым она течет[248]».

Обстоятельство, о котором говорит здесь российский ученый, чрезвычайно важно в свете укрепления ислама, в том числе, и в Волжской Булгарии. Мы уже знаем, что к X веку в культуру волжских булгар и сопредельных им народов давно и активно проникала культура древних среднеазиатских городов – Бухары, Самарканда, Ургенча. Этому способствовала в первую и главную очередь взаимная торговля, которая в историческом исламе получила статус едва ли не наиболее предпочтительного занятия, тем более что торговое ремесло самого Пророка придало этому роду деятельности святость мусульманской традиции. Торговля по природе своей требует доверия и терпимости, поэтому ислам, принесенный в северные пределы путями торговли, отличался широчайшей терпимостью не только к христианским, иудейским и даже языческим верованиям, но, что крайне важно, и к религиозно-правовым расхождениям в самом исламе того времени.

Эта традиция с уважением относиться к различным толкам в исламе дожила в российском исламе до наших дней, хотя сегодня это историческое уважение, по незнанию, допускает в российские пределы идеи и убеждения, лишь внешне связанные с исламом, а на деле глубоко противоречащие ему. Это происходит и потому, что российский ислам впервые в своей истории стал столь открыт и доступен остальному миру. В начальные века своего существования он был отдален от остального исламского мира гигантскими расстояниями, которые решались покрывать только купцы, по роду деятельности достаточно безразличные к богословским разногласиям. Оказавшись с течением времени в пределах Российской империи, а затем СССР, Северный ислам оказался отделенным от исламского мира советскими границами и советской антирелигиозной идеологией.

Словом, только теперь, в конце XX – начале XXI века, Северный ислам по-настоящему встал перед необходимостью научиться различать добро и зло внутри самого исламского мира, и это – одно из самых суровых исторических испытаний среди всех, выпавших на его долю.

Как бы то ни было, купеческий характер булгарской экономики обеспечивал мусульманам самый широкий спектр отношений к тонкостям религии и религиозного права. Не случайно, наверно, сам основоположник суннитского Шариата ханафитского толка, Нугман ибн Сабит Абу Ханифа, был преуспевающим торговцем шелком, чье непосредственное знакомство с нравами, обычаями, традициями и законами стран Великого Шелкового Пути обеспечило гармоничную широту его законоведческих взглядов и мнений. В мусульманском праве (фикхе) Абу Ханифы отсутствует категоричность, порой свойственная другим школам права в исламе. По его собственному высказыванию,

«Изложенное нами – это лишь мнение, это наибольшее из того, чего мы смогли достичь. Тот, кто способен придти к другим заключениям, имеет на них право точно так же, как мы имеем право на наши выводы».