История русской армии. Славные военные традиции российских и советских полководцев

Сражение идет с переменным успехом. Контратаками русским удается остановить англичан, но русских сильно теснят французы, зашедшие им во фланг и ведущие убийственный огонь. Условия, в которых происходит контратака Владимирского полка, являются иллюстрацией к целой эпохе. Генерал Тотлебен вспоминает: «Владимирский полк, отправленный на помощь отступающим егерям, бросается в бой. Не обращая внимания на страшный огонь англичан, батальоны компактной массой идут в штыковую атаку. Враг не выдерживает их натиска… Жуткий огонь целого роя стрелков лишает наши войска большинства офицеров. Все, кто окружал Горчакова, пали, под самим князем убита лошадь, его плащ прострелен шесть раз, однако Горчаков и Квицинский не отступают перед новыми жертвами, чтобы сохранить позицию: оба командуют „в штыки!“ и лично ведут в бой остатки Владимирского полка. При виде этой решительной атаки передние ряды англичан колеблются, теряют строй и начинают отступать. И тут, в последний момент, во фланг нашим залпом бьют французские орудия. Растерявшись, полк, после некоторого колебания, вновь бросается в атаку под громовое „Ура!“. Однако, встреченный плотным огнем, потерявший почти всех офицеров, он должен прекратить атаку и вернуться в окопы. Его остаткам удается еще на некоторое время задержать продвижение неприятеля. В тот момент, пока он сражается почти против целой английской дивизии, по его флангу и тылу открывает огонь французская батарея. Несмотря на потерю командира полка, 3 командиров батальонов, 14 командиров рот, 30 офицеров и примерно 1300 солдат, полк держится твердо. Под генералом Квицинским убита лошадь, сам он ранен в ногу. Это не мешает ему драться, но скоро пули из карабина разбивают ему запястье и бедро. Тяжело раненный, он падает». Меншиков приказывает отходить, отступление производится в полном порядке. Несмотря на понесенные тяжелые потери в личном составе, артиллерия оставила на поле боя всего два орудия. Союзники не преследуют. «Русские войска понесли значительные потери: пять генералов, 193 офицера и 5510 солдат. В союзной армии выведены из строя 3500 человек. Наибольшие потери у англичан. Так что первый бой русской армии с противником был несчастливым. Битва при Альме, стоившая нам больших жертв, стала нашим поражением. Наша армия сосредоточилась на Каче и разбила там бивак. Лагерь представлял собой мрачное зрелище: никаких разговоров или шума, ни одного огня. Хмурые лица и сдерживаемая ярость… Но войска отнюдь не были деморализованы» (Тотлебен). Вот какие мысли навеяла Тотлебену битва при Альме: «Эта встреча показала, что русская армия — достойная соперница лучших европейских армий в том, что касается самоотверженности, доблести и чувства долга, но уступает им в плане тактики и вооружения. Русской армии долгое время не доводилось участвовать в крупных сражениях, которые убедили бы ее в преимуществах нарезного оружия[94]; помня заветы Суворова, она предпочитала мощный штыковой удар прицельному огню[95]. При Альме наша пехота, вооруженная гладкоствольными ружьями, могла поражать противника с дистанции максимум 300 шагов, тогда как противник, со своей стороны, открывал огонь по нашим войскам с расстояния в 1200 шагов. Так он мог убивать, сам не подвергаясь риску быть убитым». Теперь послушаем, какое впечатление русская армия произвела на противника. Вот несколько выдержек из воспоминаний г-на Шартье, сражавшегося в рядах 3-й дивизии: «Русские держались с упорством, бывшим выше всяческих похвал. Перед нами словно была стена не из человеческой плоти, а из стали… Вся французская артиллерия была собрана на узком участке фронта и с короткой дистанции могла обстреливать три стороны неприятельского каре. Русские только плотнее сжимали ряды и стояли непоколебимо. Они более чем восхитительны, они великолепны!.. Наша артиллерия била только по крупным массам войск, но проделываемые снарядами глубокие бреши в их строю они закрывали с невероятным спокойствием. Это хладнокровие вызывает у меня глубокое уважение… Мы мало обсуждали бой, но все, кто высказывался, хвалил русских. И странная вещь, прежде чем рассвело, вся французская армия, очевидно сама того не замечая, уже испытывала к русской армии глубокое уважение».

Оборона Севастополя

Город хорошо укреплен со стороны моря, но совершенно не защищен с суши. Армия вступает в него 21 сентября. Предвидя скорое нападение и убежденный в неэффективности русского парусного флота перед вражеским паровым, Меншиков отдает адмиралу Корнилову приказ затопить корабли, чтобы заградить путь на внутренний рейд. Корнилов скрепя сердце подчиняется. Корабельные орудия переправляют на берег, матросы сходят на сушу и укрепляют гарнизон города. С этого момента три адмирала: Корнилов, Истомин и Нахимов — будут самыми активными руководителями обороны.