История русской идеи

Но приготовления ко второму походу «пребудутъ вечно въ Истории Русской, и всегда будутъ прославлять премудрость Монарха». Дело в том, что по приказу Пётра I именно в это время была создана первая флотилия военных кораблей. «Вдругъ покрыли Азовское море военные корабли, галёры, бригантины, галиоты и другие суда, и ихъ считалось до 700, въ такой стране, которая о мореходстве прежде и понятия не имела». Азов был взят, и с Турцией был заключён мир.

В 1701 году «открылась» война со Швецией. На этот раз Польша выступила союзницей России, но оказалась для неё только обузой. Тем более, что очень скоро шведский король Карл XII, нанеся полякам несколько чувствительных поражений, вышвырнул с трона польского короля Августа II и посадил нужного ему Станислава Лещинского.

Осады Нарвы закончилась для российского войска трагедией. Гетман Мазепа получил повеление от государя повеление вступить в границы Польши. Разбив польский корпус, он расположил свои войска на зимние квартиры в Галиции. Автор считает, что это расположение оказалось для Мазепы «великимъ камнемъ преткновения и соблазна». Именно здесь он «снюхался» с Карлом XII. Но версия автора насчёт его затаённой обиды, якобы связанной с тем, что государь «за противоречие в разговоре» ударил его по щеке, кажется уж шибко мещанской.

Расправившись с противниками-соседями и обеспечив себе надёжный тыл, в 1708 году король Швеции двинулся на Россию. Гетман Мазепа, укомплектовав войска, выступил к границам Белоруссии якобы для отражения неприятеля. Расположив свой лагерь между городами Стародуб и Новгород Северский, «онъ объявилъ здесь свою прокламацию, обращённую къ войску и народу Малороссийскому». В ней содержались аргументы его перехода на сторону Швеции, т. е. обычные для таких случаев прелестные обещания. Далеко не всех они убедили. Среди казаков начались естественные «шатания», и многие сочли нужным остаться на стороне Петра.

Разворот шведской армады на Малороссию объясняется главным образом тем, что у Карла уже тогда возникли большие проблемы с пропитанием войска и фуражом. А в своей гетманской резиденции, Батурине, Мазепа заготовил для него необходимый «запас». Автор «Истории Русов» представил нашествие шведов на Малороссию в стиле средневекового куртуазного романа о «лыцарях»: «Шведы проходили селения и пашни, какъ друзья и скромные путешественники, не касаясь ни чьей собственности… Ничего у обывателей не вымогали и насильно не брали, но где ихъ (т. е. обывателей) находили, покупали у нихъ добровольнымъ торгомъ (надо полагать за шведские кроны, которые легко можно было поменять в местных банках)». При этом шведы всё повторяли: «Не бойтесь! Мы – ваши, а вы – наши!». «Но, несмотря на то, – сокрушается автор, – народъ здешний уподобился дикимъ Американцамъ и убивалъ Шведовъ и малыми партиями, и поодиночке».

Автор ловко загоняет двух зайцев сразу: с одной стороны, показывая шведов «скромными путешественниками», а с другой стороны, подчёркивая, что народ, не обращая внимания на их лояльность, варварски истреблял их, тем самым выказывая преданность своему царю. А что вместо благодарности?

Любимец царя Алексашка Меншиков внезапным штурмом взял резиденцию гетмана крепость Батурин, сжёг его, а всех жителей уничтожил. В «Истории Русов» он изображён изувером и палачом, который не щадил ни стариков, ни детей. Причём в качестве объяснения такой жестокости автор повторяет расхожую версию о подлом происхождении Алексашки. Мол, чего ожидать от человека, «когда онъ былъ пирожникомъ и разнашивалъ по Москве пирога»?