История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Обыденный предмет помещается в фантастическую ситуацию, псевдореалистическое повествование соседствует с образами, не укладывающимися в рационализированную картину бытия, что и создает эффект бессмыслицы, поток автоматического письма включен в псевдоклассическую стихотворную форму, в итоге – пародийный эффект, вскрывающий абсурд ссоры персонажей, принадлежащих к разным этажам социума. Автоматическое письмо давало возможность выражения над-смысловых эффектов зауми прямой речи. В «Ответе богам» Введенский пишет:

…говорит одна девица [цитата из А. – Пушкина]
я хочу дахин, дахин [заумь]
сестры начали давиться [пушкинская рецепция]
шили сестры балдахин…

Введенский – самый «обэриутский» из группы ОБЭРИУ. Интересны его формальные поиски, сопряженные с семантической игрой и игрой по законам драматургии. После реабилитации в 1956 г. появились новые издания Введенского: опубликованы его детская книга «Кто?», повести для детей «О девочке Маше, о собаке Петруше и о кошке Ниточке» (первое издание – 1937). Впервые произведения Введенского были опубликованы на Западе (Кельн, 1974), в начале 1980-х гг. его произведения вышли в США, на родине двухтомное собрание сочинений Введенского появился в 1993 г.

Сочинения

Введенский А. Полное собрание сочинений: В 2 т. М., 1993.

Литература

Казак В. А. Введенский // Лексикон русской литературы XX века. М, 1996. С. 72–73.

Даниил Хармс

К группе ОБЭРИУ принадлежал Даниил Иванович Хармс (настоящая фамилия – Ювачев; 1905, Санкт-Петербург – 1942, Ленинград), поэт, драматург, писатель. Своим творчеством поэт показывал, что мир выходит за пределы нашего представления о нем, правильный и разумный мир – лишь недостижимый идеал, в реальности же царит абсурд, единственный показатель «истинности», который как раз и может привести к верному пониманию происходящего. Хармс использовал абсурд, или бессмыслицу, и как художественный прием, который позволял разрушить привычные, автоматические ассоциативные связи, закрепленные в языке и культурной памяти, и как философскую идею, суть которой в том, что лишь при «взрыве» смысла можно найти или приблизиться к подлинным основам и первоначальным значениям окружающего мира.

Трагическое и комическое в его творчестве сливаются, дистанция между реальным и нереальным, алогичным, абсурдным максимально уменьшается, эстетически прекрасное и безобразное лишаются своих четких границ, исчезают мотивации поведения человека, современный мир предстает как мир вне умопостигаемого смысла.

Экспериментальный характер творчества Хармса наиболее ярко проявился в пьесе «Елизавета Вам», которая была поставлена на сцене в 1928 г. и подверглась резкой критике. Пьеса «Елизавета Вам» положила начало в России театру абсурда примерно за три десятилетия до того, как он появился в Европе. Театр абсурда и поэзия абсурда Хармса логически завершали программу авангарда – отрицание способов, приемов и методов художественного выражения, присущих традиционному искусству.

На стиль Хармса и его «фонетические стихи» оказали влияние теория и практика Вел. Хлебникова и А. Крученых. Начиная с конца 1925 г. Хармс вместе с Введенским участвовал в деятельности группы «Левый фланг». Только три стихотворения Хармса было напечатано в альманахах в 1926–1927 гг. Эти одиночные публикации свидетельствовали об интересе Хармса к лингво-философии, поэтике случайного, «бессмыслице». Рукопись книги «Управление вещей. Стихи малодоступные» была закончена в 1927 г., но в печати не появилась. Литературная деятельность в основном проявлялась в публичных выступлениях совместно с другими обериутами в 1928– 1930-х гг. Некоторые стихотворения Хармса распространялись в рукописном виде.

Поэзия Хармса вводит абсурд для новизны поэтической речи и ее принципиального обновления, автор использует примитивистский гротеск, иронию и пародирование высоких образцов поэзии:

Вот и дом полетел.
Вот и собака полетела.
Вот и сон полетел.
Вот и мать полетела.
…
Вот и камень полетел.
Вот и пень полететь.
Вот и круг полететь.
…
Часы летать.
Рука летать.
Орлы летать.
Копье летать.
И дом летать.
И точка летать.

Стремление очистить поэтическую речь от правил, которыми руководствуется обыватель, живой носитель языка, приводило поэта к случайному соединению слов, которое должно было, по замыслу автора, давать надсмысловой выход в область «чистой» поэзии, что вело прежде всего к «озаумниванию синтаксиса» [277]. Абсурдный поэтический образ включался в традиционный реалистический контекст, функциональность абсурдного образа заключалась в высвечивании очевидного, но уже шаблонного смысла.