История русской литературы ХХ в. Поэзия Серебряного века: учебное пособие

Ключевым понятием эстетики обэриутов является понятие «бессмыслицы», абсурда, что преемственно связывает их с эстетикой зауми, возникшей в 1910-х гг. в среде футуристов и восходящей к семантизации звука у Вел. Хлебникова, к его «звездному языку». Обернуты прославились апологией нарочитой бессмыслицы, их творчество развивало элементы вольной, раскованной карнавальной стихии, использующей смех, профанацию общепринятых ценностей, развенчание традиционных эстетических правил. Они провозглашали относительность существующего мироустройства, свои произведения выстраивали в соответствии с игровыми правилами, не признававшими детерминизм, отбор типичного или важного. Пустяк становился главной характеризующей чертой, случайность превращалась в откровение, мир нелепостей представал как существующее, недостоверное и маловероятное обретали законные права, этот вывернутый мир небывальщины отвергал абсолютность любых истин, утверждал парадоксальность и абсурдность жизни и человека.

Многие произведения обэриутов предназначались для сцены, в 1927—1930-х гг. их театрализованные представления проходили в петроградском Доме художественной культуры. Идеалом для поэтов группы ОБЭРИУ было искусство абсурда, они отменяли логику общепринятого исчисления времени, необычным образом «конструировали» свои произведения. В пьесах Д. Хармса и А. Введенского герои-марионетки отражали разобщенность людей и обездуховленность их жизни. Комическое начало в творчестве обернутое сочетается с трагическим.

В 1930-е гг. группа распалась. Возвращение в русскую литературу ОБЕРНУ началось с 1980-х гг. Московским театром миниатюр была постановлена пьеса Е. Ратинера «Чиж и еж» (1986), куда вошли также тексты А. Введенского, Д. Хармса и других авторов, принадлежавших к ОБЭРИУ.

В советском литературоведении обэриутов причисляли к формальным эстетствующим группировкам. В современных научных работах указывается, что алогизм, абсурд, гротеск не были только формальными приемами, они отражали дисгармонию и конфликтность бытия, обнаруживали эвристический потенциал в привычном, через отрицание выявляли позитивную роль психо-эмоциональных моментов, связующих жизнь в осмысленное целое. Обэриуты все привычное превращали в уникальное, раскрывали относительность окончательных оценок, особенно авторитарных, создавали новые типы ситуаций, немотивированность и алогичность которых вскрывала ложные ценности и узость обывательских взглядов. Новые способы внутренней организации текста и его структуры, предложенные обэриутами, отражали общий пафос авангарда и включали открытия футуризма.

Творчество Д. Хармса и А. Введенского по своими открытиям и поискам соотносимо с образцами новейшей европейской литературы абсурда.

Сочинения

Поэты группы ОБЭРИУ. СПб., 1994.

Литература

Мейлах М. ОБЕРИУ – Диалог постфутуризма с традицией // Русский авангард в кругу европейской культуры. М., 1993.

Никитаев А. Дадаисты на русской почве // Искусство авангарда: язык мирового общения. Уфа, 1993.

Панорама искусств. М., 1980. Вып. 3.

Померанц Г. Язык абсурда // Померанц Г. Выход из транса. М, 1995.

Стафецкая М. Феноменология абсурда // Мысль изреченная. М., 1991.

Эфрос А. Дада и дадаизм // Современный Запад. 1923. № 3.

Александр Введенский

В группу ОБЭРИУ входил Александр Иванович Введенский (1904, Санкт-Петербург – 1941 (?), в заключении), поэт, драматург, писатель, разделявший взгляды на мир как мир абсурда и нелепицы. В литературе известен с 1920 г., благодаря активному обсуждению среди «чинарей» проблем возможностей познания мира и его отражения в искусстве. С конца 1925 г. вместе с Д. Хармсом выступает на художественных вечерах группы «Левый фланг». Как и большинство текстов обэриутов, его стихотворения ходили в списках. Введенский исповедовал такой тип экспериментаторства, который не встречался во всех предшествующих направлениях, его творческая свобода была направлена на поиск нового, которое могло проявиться, по его мнению, лишь в абсурдно-сюрреалистических новациях.

Центральным понятием обэриутов является «бессмыслица» того, что обычно воспринимается как нормальный ход вещей. Введенский с 1926 г. называл себя «чинарь, авторитет бессмыслицы». Своеобразным манифестом обернутое явилась его поэма «Кругом возможно Бог», в которой он декларировал:

Горит бессмыслицы звезда,
она одна без дна.

Несмотря на поиск нового, Введенский обращался к традициям русского классицизма. Приведенные выше строки явно ассоциируются с известными строками М. Ломоносова: «Открылась бездна, звезд полна. / Звездам числа нет, бездне дна». «Битва со смыслами», трафаретными и обыденными, становится для поэта художественной самоцелью. Один из принципов поэтики Введенского – «столкновение словесных смыслов». В «Начале поэмы» поэт, нарушая синтаксические правила, писал: