Фёдор Александрович Абрамов
(29 февраля 1920 – 14 мая 1983)
Родился в многодетной крестьянской семье в селе Веркола Архангельской области. Среднюю школу окончил в 1938 году и сразу поступил на филологический факультет Ленинградского университета.
В «Воспоминаниях о Фёдоре Абрамове» есть подробности биографии этого периода. М. Москвина, вспоминая школьные годы, отмечала активность Фёдора Абрамова и успешную учебу в восьмом – десятом классах. Однажды он написал ей письмо, предлагая дружить, и, как искусной вышивальщице, вышить ему что-нибудь на память; она в ответ подарила ему вышитый носовой платок. «Думаю, что этот маленький эпизод связан в романе с платком Михаила Пряслина» (
«Фёдор Абрамов пришёл в нашу школу в середине учебного года, – написала в своих воспоминаниях классный руководитель одного из классов Карпогорской средней школы Павла Фёдоровна Фофанова. – Попал ко мне в класс. Был он маленьким, худеньким, очень скромным мальчиком. Одевался так же, как все. Но его сразу заметили, так как он учился хорошо. Фёдор активно участвовал в пионерских и комсомольских делах. Любил читать стихи со сцены, много увлекался художественной литературой» (Там же. С. 34). В десятом классе увлекался уроками литературы и особенно уроками немецкого языка, переводил и знал разговорный немецкий язык.
В десятом классе Фёдор Абрамов был груб с некоторыми учителями. А. Абрамова, жена его старшего брата Василия, пояснила эту грубость:
«Я вела у них математику в восьмом и девятом классах временно, ждали учителя с высшим образованием. Прислали к нам бывшего студента АЛТИ, бросившего учёбу в нём, вероятно, из-за материальной необеспеченности. Он понадеялся, что сумеет дать своим ученикам нужные знания. Эта уверенность в себе и подвела его: готовился к урокам недостаточно. Учащиеся это подметили. Федя говорил, что объясняет он то, что сам не знает, выпачкается весь мелом, волнуется, плохо его слушали. А на последнем уроке ему положили в карман всякой дряни в знак «благодарности». Я тогда же спросила у Феди, неужели, если бы я вела последний урок, меня так же «отблагодарили». Федя возразил, он мои уроки оценивал хорошо.
Получив аттестат отличника, он сразу же подал заявление в Ленинградский университет на филологический факультет. Вскоре ему пришёл ответ, что принят без экзаменов» (Там же. С. 42).
Прожив вместе с Фёдором Абрамовым почти тридцать пять лет, Л. Крутикова-Абрамова так очертила его «неуравновешенность и вспыльчивость», приобретённую им за долгие годы жизни:
«Удивительно сочетались в его натуре скромность, доброта, рефлексия, ранимость, неуверенность в себе и бесстрашие, страстность, увлечённость, вспыльчивость, одержимость, питавшие как его творческую целеустремлённость, так и безоглядное, наперекор рассудку, поведение в повседневности.
Он сам немало страдал от своей неуравновешенности и вспыльчивости, но немало страдали и близкие ему люди. Поначалу я даже всерьёз не восприняла его резких, гневных, порой оскорбительных слов» (Там же. С. 94).
На факультете преподавали выдающиеся профессора: древнерусскую литературу – А.С. Орлов, литературу XVIII века – П.Н. Берков и Г.А. Гуковский, русский фольклор – М.К. Азадовский, введение в языкознание – А.П. Рифтин. Особенно выделялся своим ораторским талантом профессор Г.А. Гуковский.
С третьего курса, в 1941 году, Фёдор ушёл на фронт, дважды был ранен, особенно тяжело во второй раз, шрапнельной пулей пробило оба бедра, в госпитале в голодном Ленинграде решали вопрос, отнять или оставить ногу. Несколько месяцев лечился в родной Верколе и увидел «бабью войну» за урожай во имя победы мужиков на фронте. Встал на ноги, направился на комиссию, был признан ограниченно годным и снова мобилизован. Знание немецкого языка и состояние здоровья было учтено на комиссии, и его направили в армейскую контрразведку (Смерш). Но в контрразведке он служил недолго, сразу после окончания войны вернулся в Ленинградский университет, после окончания университета был рекомендован в аспирантуру. Как аспирант, начал готовить диссертацию о творчестве М.А. Шолохова.